Лукавые истории из жизни знаменитых людей

Бретон Ги

Вид у всех деланно веселый. Оноре вышагивает рядом с молчаливой Лорой по нешироким дорожкам весеннего провин­циального городка, на обочинах которых уже начинают распус­каться подснежники.

— Трагедии — это не моя стихия,— мысленно говорит он себе.— У меня совершенно иная дорога...

Но какая? Этого он пока не знает...

Несмотря на очень плохое впечатление, произведенное чте­нием «Кромвеля», мадам Бальзак переписала трагедию и пока­зала ее разным сведущим людям: драматургу, актеру и, нако­нец, месье Андрие из Коллеж де Франс. Ответ последнего

был категоричен:

— Пусть этот молодой человек занимается в жизни чем угодно, но только не литературой!..

После провала «Кромвеля» Оноре возвратился в свою мансарду на улице Ледигьер. Был май 1820 года, и Париж, казалось, был опьянен весною. По бульвару Ган прогуливались молодые щеголи в светло-зеленых или голубых панталонах со штрипками и серых сюртуках. Завидев красотку, они приветст­вовали ее словами: «Какой прекрасный день, мадемуазель». При этом они одновременно снимали шляпы, что приводило в смущение и заставляло краснеть девушку. В Тюильри торговцы вафельными трубочками и пирожными продавали свой вос­хитительный товар, нараспев зазывая гуляющих: «Вот трубоч­ки!.. Мадам! Покупайте трубочки!..». И повсюду, подобно сол­нечным зайчикам, порхали молодые девушки, одетые в светлые платья. Они гуляли группками, взявшись за руки. Некоторые из них так радовались жизни, что делились своей жизнерадостнос­тью с молодыми служащими, клерками, адвокатами, нотари­усами...Нечаянно сказанная шутка в Пале-Рояле, подобно искре, вызывала в Шайо в Пасси, громовые раскаты смеха и веселила весь квартал. По вечерам звучали скрипки, и молодые парочки танцевали под цветущей сиренью рядом с ресторанчиками...

Весь Париж напоминал великолепный финал оперетты разноцветными костюмами, хорошенькими поющими девушками и юношами, всегда готовыми пройтись в польке. Среди этого водоворота Оноре считал, что причиной провала его трагедии было, конечно же, одиночество. Он решил незамедлительно восстановить отношения с Сотле, своим старым приятелем по коллежу. У последнего были связи в нескольких небольших газетах, и благодаря ему Оноре стал вхож в редакции, типогра­фии на улице Круассан и в немного затасканные круги литера­турной богемы. Он часто бывал в кафе на левом берегу Сены, где молодые поэты, потягивая пиво, обсуждали стихи господи­на де Ламартина; его можно было встретить на собраниях литературных обществ, где исступленно спорили о революцион­ной поэзии. Все это было для Оноре ново. Он слушал, наблю­дал, открывал мир. И быстро понял, что опоздал со своей трагедией по крайней мере лет на 50, что те авторы, которым он отдавал предпочтение и которым старался подражать, жили в XVIII веке и что ему совсем не известны литературные тенденции его времени.

«Так вот почему я провалился,— думал он.— В 1820 году у меня были идеи, амбиции и приемы дореволюционного писа­теля».

* * *

В одном живописном кафе, расположенном на улице Круассан, где всегда было полно журналистов, газетчиков, поэтов и девиц легкого поведения, Оноре познакомился с писателем едва ли старше его самого,

которого звали Ле Пуатевэн д'Эгревиль и который уже опубликовал большой роман, чем немало гордился.

— Я только что получил новый заказ от моего издателя,— как-то обронил он небрежно.

Оноре был восхищен этим необыкновенным юношей, кото­рый зарабатывал себе на жизнь пером, которого издавали, читали, любили женщины... И Оноре, не раздумывая, пригласил его пообедать, забыв, что у самого в кармане всего несколько су.

К счастью, он вспомнил об этом, когда подали закуски. Съев салат из помидоров, он сложил салфетку, позвал офици­антку и расплатился, сделав при этом вид, что ничего не произо­шло...

— Остальное в следующий раз,— весело говорит его новый приятель, выходя из-за стола.

Ничуть не смутившись, Оноре берет его под руку и увлека­ет на улицу. Шагая по улице Монмартр, он посвящает молодо­го писателя в свои грандиозные планы.

— Что вы написали?

— Трагедию «Кромвель» в пяти актах.

Спутник Оноре пожимает плечами.

— На трагедии сейчас нет спроса. Издатели требуют рома­ны. Видите ли, сейчас в моде Вальтер Скотт!..

Засмеявшись, он добавляет:

— Кроме того, нужно иметь воображение. Оно у вас есть?

Оноре задет за живое:

— Дайте мне название и я напишу вам роман за одну ночь.

Ле Пуатевэна очень забавлял этот дебютант-хвастунишка, не сумевший даже оплатить полный обед.

— Согласен. «Наследница Бирага»,— бросает он наугад.

— Встречаемся завтра в шесть часов вечера,— отвечает Оноре.—Я сейчас же примусь за работу.

И, быстро перебирая своими короткими ногами, он исчезает в толпе.

На следующий вечер Ле Пуатевэн ожидает Оноре в кафе на улице Круассан в компании нескольких приятелей. Уже были заключены пари.

— Держу пари, что он заснул на первой же странице,— говорит один журналист, известный насмешник.

— Или когда перечитывал ее,— добавляет другой.

— Вот посмотрите, он нам скажет, что у него украли рукопись,— заявляет Ле Пуатевэн.

Ровно в шесть часов дверь открывается и на пороге появля­ется Оноре. Черты его лица заострились, он бледен, борода всклокочена, но глаза победно поблескивают. А как он улыбает­ся, когда кладет рукопись в 250 страниц на стол ошеломленного Ле Пуатевэна.

— Вот,—говорит Оноре, приняв гордый вид.

Потом с обескураживающим простодушием добавляет:

— Я написал лишь первый том, но рассчитываю сделать роман в четырех томах.

Не откладывая дела в долгий ящик, друзья принимаются за чтение романа. Персонажи романа — их около 50 — убивают друг друга из-за нелепых причин. В романе есть призраки, говорящие скелеты, стремительные погони, убийства, наименее злодейские из которых не уступают настоящей бойне, ужасаю­щие раскаты грома. Постоянно сражающиеся герои романа пронзают друг друга шпагами, травят ядом, пытают, затем совершенно неожиданно воскресают под готическими сводами часовен, и все начинается сначала...