Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
сумасшедший, – это звучит просто нелепо, я и сам это слышу. Все работают, как сумасшедшие. И все по уши в делах, когда молоды. – Но тем не менее я
парень. Я люблю секс. Люблю женщин. Ты такой степени откровенности
ожидала?
Она кивает.
– Тогда твоя очередь, – говорю я.
В груди оживает что-то давно позабытое. Прошла целая вечность с тех
пор как я так разговаривал – искренне и открыто – с кем-то помимо своих
родных,
Она снова делает большой глоток пива, прежде чем ответить. Я глаз не
свожу с ее горла в этот момент. Шея длинная, со светлой и гладкой кожей.
– Я пошла с тобой, потому что меня этим утром закрутила волна.
Она занимается серфингом… Это, безусловно, объясняет ее тело.
– Меня давно так не швыряло, – глядя на бутылку в своей руке,
продолжает она. – И я забыла, как это страшно. В первую половину утра я
толком не могла поймать ни одну хорошую волну. А потом накатила та и чуть
не стерла меня в порошок. Целый день я была напряжена и не в своей
тарелке. Но раньше мне и в голову не приходило снять напряжение с
помощью секса. А вечером я подумала: а почему бы и нет?
– Почему бы и нет? – повторяю я и чувствую, как мой пульс ускоряется
настолько быстро, что это кажется невозможным.
Она кивает, но теперь смотрит на мои губы.
– Все, что захочешь, ладно? – напоминаю я ей.
Я вижу, как медленно, очень медленно в ее глазах одна эмоция сменяет
другую – неуверенность, страх, желание, решительность – и, подавшись
вперед, она слегка прикасается к моим губам своими. Они мягкие, словно
шелк.
– Мы будем заниматься этим только сегодня, – говорит она, отодвигаясь
на несколько сантиметров, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее слова совсем не
похожи на те, что говорят другие девушки. Она не волнуется, не попадает в
ловушку желания большего – зато беспокоится, что я попаду. Ее ямочки
становятся такими глубокими, когда, улыбнувшись, она продолжает: – Так
что не забудь продемонстрировать мне все свое мастерство.
Не отрываясь от ее губ, я смеюсь.
– Да, мэм.
– И даже не вздумай потом заявиться в бар, ожидая, что я тебе отстрочу
минет на парковке, – у моих губ предупреждает она. – Я не из таких.
Видите? Я был прав.
Немного отодвинувшись, я отсалютировал ей двумя пальцами.
– Вас понял.
Не церемонясь, она хватается за низ моей рубашки и помогает снять ее
через голову. У нее теплые и мягкие руки, но не уверенные. Сначала
пальцами, а потом ладонями она поглаживает мою кожу. Она исследует, будто
прошло
ощущается кожа. У нее ногти как раз той длины, чтобы можно было мягко
поцарапать грудь и спуститься вниз к животу, после чего она принимается за
пуговицу моих джинсов.
Эй, сбавь обороты. Охренеть.
Я отодвигаюсь за пределы ее досягаемости, достаю из кармана
презерватив и кладу его рядом с ее бедром.
– Хочешь, пойдем в мою комнату?
Она мотает головой.
– И тут неплохо, – она притягивает меня ближе и, прежде чем я сумел ее
остановить, стаскивает с меня джинсы и боксеры. – Ты живешь один?
Спихнув штаны на пол, я отвечаю, прижавшись губами к ее рту:
– Ты раздела меня прямо на диване, так что, боже, остается только
надеяться.
Я чувствую ее хихиканье, когда наклоняюсь оставить посасывающий
поцелуй у нее на шее, одновременно с этим ловко уклоняясь от ее рук. Я еще
не хочу, чтобы она прикасалась к моему члену, никто из нас еще не готов
трахаться, да и потом: к чему такая спешка? Всего за пять минут разворот на
сто восемьдесят градусов. Она больше ни капли не сомневается. Интересно, а
она во всем такая – осторожная поначалу, а потом без оглядки
устремляющаяся вперед? Даже если так, в ней чувствуется легкая
отстраненность, будто она мысленно с чем-то сверяется, вместо того чтобы
погрузиться в происходящее.
Это странно.
Обычно я ощущаю неистовую жажду связи – с непременным контактом
глаз, чередой тихих вопросов и поцелуев, которые ощущаются
выболтанными секретами – и это означает, что могу выбрать, как много из
этого я хочу. Но Логан не ищет этой связи; она парадоксальным образом
хочет и покончить с происходящим, и быть им же поглощенной.
Странным образом это мне напомнило о том, как однажды нас с
родителями в Скалистых горах застала снежная буря: мама радостно
восхищалась ее красотой, а папа был сосредоточен на том, как безопасно
вывести нас оттуда. Моя задача сейчас – направлять нас обоих.
Она подталкивает мои руки к своей рубашке и закрывает глаза, когда я,
целуя ее, расстегиваю пуговицы. Она пахнет апельсинами и девчачьей
сладостью.
Стаскиваю рубашку с ее плеч, тяну вниз по рукам и расстегиваю
бюстгальтер. Черт, у нее красивая грудь. Больше, чем мои ладони. Я скольжу
взглядом по плоскому упругому животу. У нее тело девушки, которая без