Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
пиво на столик позади меня и беру ее протянутую руку.
Я чувствую себя хорошо.
Это – хорошо.
И просто.
И, кстати, Марго, какого хера? В девяноста случаев из сотни так и
происходит: женщина подходит ко мне в баре и явно хочет перепихнуться. И
я еще при этом должен анализировать собственные действия?
Между прочим, я чувствую себя прекрасно – после недели воздержания,
после разговора с Анселем. Возможно, мне действительно нужно было
закрыть
счастлива, что она живет жизнью, которую сама выбрала и сама строит. А
после того как поговорю с ней напрямую, буду чувствовать себя еще лучше.
Безымянная брюнетка ведет меня к своей Камри и открывает дверь. У
нее офигенная грудь, изящные ноги и пухлый, исключительно трахабельный
рот.
– Поедем вместе или ты за мной?
Но в глазах нет искорки, в характере огня, никакого хорошо
подвешенного языка и дразнящей улыбки. И никаких ямочек. Я закрываю
глаза от возникшего образа Лондон. Она была просто триггером,
катализатором, толчком вперед. Мне нужно было разобраться во всем с Миа,
а чтобы это сделать, нужно было что-то почувствовать. Благодаря Лондон я и
почувствовал хоть что-то, пусть и ненадолго; теперь я в этом не сомневаюсь.
А еще я не сомневаюсь в том, что если поеду на своей машине, то уже
домой.
– Вместе, – открыв пассажирскую дверь, я смотрю на нее поверх
машины и показываю на себя: – Я Люк.
Она смеется и кивает, словно сказанное мной и так очевидно.
– Я знаю, глупенький.
А потом садится в машину.
Ну допустим.
Сажусь тоже, и прежде чем я успеваю пристегнуться, она кладет руку
мне на промежность и, придвинувшись, шепчет:
– Хочу, чтобы ты кончил на меня.
Отстранившись, я выдавливаю из себя улыбку и стараюсь скрыть легкое
отвращение. Нет, обычно такая стимуляция воображения мне очень даже
нравится, и я за то, чтобы девушки откровенно говорили о своих желаниях,
но этой явно не хватает утонченности. Из приветствия она прыгнула в
откровенное порно.
Она ведет машину и держит руку на моем бедре, поглаживая вверх-вниз
и по члену. Все потирает и потирает, наполовину приятно, наполовину
раздражающе. Я закрываю глаза каждый раз, когда она меня касается.
С другой стороны, чувствую странное оцепенение. Это из-за нее? Или со
мной что-то не то? Ощущение, что я наблюдаю за нами снаружи машины.
На каждом красном сигнале светофора она делает что-то вроде
небольшого стриптиза, но с каждой расстегнутой ею пуговицей у меня
висках пульсирует один и тот же вопрос:
Как тебя зовут?
Как тебя зовут?
Как тебя зовут?
Это важно. Были ли это важно две недели назад? Не-а, это могло быть
даже забавно: я бы поделился с друзьями и товарищами по команде историей
о том, как трахнул девчонку у нее дома, не спросив имя. А сейчас эта
безымянность меня напрягает. Благодаря Лондон это стало важно.
Я снова закрываю глаза, а в животе все сжимается, когда она, резко и
визжа шинами, сворачивает на парковку и останавливается. Ее дом где-то в
полукилометре от моего.
Оказавшись в лобби, она прижимается ко мне и целует, размазывая блеск
по моим губам и подбородку. Каждый раз, когда она немного отстраняется,
это ощущается как отдирание пластыря, пока наконец ее блеск полностью не
исчезает, и остается только прикосновение мягких губ – кожа к коже. Она
наполовину хихикает, наполовину стонет, когда я хватаю ее за задницу или
впиваюсь пальцами в талию. И я убираю руки, потому что ее хихиканье
звучит отвратительно – ни капли не искренне и не по-настоящему.
Повернувшись, она берет меня за руку и ведет вверх по лестнице в
квартиру 2А, и тут на меня накатывает дежавю. Когда наклоняется открыть
дверь, она потирается задницей об мой пах, а потом разворачивается ко мне
лицом и втаскивает внутрь, схватившись за воротник рубашки. Я осматриваю
квартиру, и от того, что многое вокруг кажется знакомым, на шее и щеках
вспыхивает румянец.
Я уже бывал здесь.
Вглядываясь в ее лицо – она прикусила губу отбеленными зубами, а глаза
соблазнительно полуприкрыты – я начинаю хотеть, чтобы она сказала, будто
ее соседка не дома или давно спит. Что-нибудь вроде этого.
Поскольку я в ужасе, что трахнул ее соседку, и если та появится тут и
увидит меня, вечер превратится в кошмар.
– Ты одна живешь? – наконец выдавливаю из себя я.
Она мотает головой.
– Мелисса на работе, – теперь ее глаза еще больше заблестели. – А что?
Хочешь, чтобы она к нам присоединилась? Она будет дома к полуночи.
Я с облегчением вздыхаю. До этого времени еще больше двух часов.
– Мне и так хорошо.
Хищно улыбнувшись, она хватает меня за шлевку брюк и тянет за собой
по коридору.
В спальне толкает меня к стене и, опять схватившись за воротник
рубашки, отрывает несколько пуговиц. Это смотрится настолько комично,