Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
– Думаешь, мне тогда было стыдно? – спрашивает Люк, придвинувшись
поближе ко мне. Так близко, что наши руки соприкасаются от плеча до локтя.
Он всем дает понять, что я в этом разговоре не лишняя.
Дает понять, что он здесь из-за меня.
Он общается со мной, потом с Миа и ее подругами, имея в виду, что
«Вот это наша общая история. А вот это сейчас – моя».
Запнувшись, мое
себе пристальный взгляд Харлоу. Я смотрю на нее, отчаянно желая
перенаправить ее тяжелое внимание на что-то еще.
– А что там было на Хоумкаминге? – спрашиваю я.
Миа уже смеется, и это рассеивает зарождающееся напряжение, которое
– слава богу – ни Люк, ни Марго не успели заметить.
– Представь только: футбол, перерыв. Имей в виду, что это наш
последний курс, и парням совершенно фиолетово на хорошее поведение. Все
на трибунах ждут, когда выйдет группа поддержки, и тут на поле выбегает
несколько голых парней в масках!
Взглянув на Люка, я понимаю, что неосознанно прижалась к нему. Его
запах чистый и теплый. Почувствовав аромат его мыла, я вспоминаю, что он
был немного другим на моей коже. Люк покраснел, и румянец виден даже
несмотря на загар. Он едва сдерживается от хохота.
Марго кивает.
– А на трибунах репортеры местной газеты! Пара тысяч родителей с
фотоаппаратами. И вот: мотающиеся пенисы – вспышки! – потом задницы –
снова вспышки! Наша тетя узнала его по заднице на фото, которое бабуля
разослала всей семье.
Она с трудом договаривает, прежде чем упасть и расхохотаться.
– Господи, – говорю я ему. – Чем ты только думал?
– Знаешь, что, – отвечает Люк, жестом показывая на все свое тело. –
Иногда ты просто не можешь сдерживать своего рвущегося наружу зверя,
ясно?
Раздается коллективный стон, и теперь уже никто не может сдержать
громкий ржач. Лола хохочет так сильно, что задыхается.
– Ему пришлось нести наказание на общественных работах в доме
престарелых, и все лето его щипали за попку пожилые леди, видевшие его в
газете!
– Не могу поверить, что забыла об этом! – Марго вытирает слезы. – Боже,
я уже плачу.
– У меня бока болят, – говорит Харлоу, наклонившись вперед, чтобы
выровнять дыхание.
– Сделал, что смог, – замечает Люк. Он выглядит совершенно
невозмутимым и откусывает огромный кусок сэндвича, и я признаюсь честно
– я впечатлена. Еще я понимаю, что за все это время он еще ни разу не
посмотрел в телефон, и гадаю, дело ли в присутствии его сестры.
Наконец отдышавшись,
– Так, теперь о малоприятном, – вытерев слезы под глазами говорит она.
– Что ты собираешься делать? – я задерживаю дыхание, но потом медленно
выдыхаю, когда она продолжает: – Слышала, ты собрался в магистратуру на
юрфак?
– Надеюсь на это, – отвечает он. Люк начинает объяснять, что он
практикант – Марго тут же перебивает, чтобы похвастаться, что это
крупнейшая юридическая компания, сопровождающая сделки, во всем округе
– и поэтому у него часто не хватает времени сходить в туалет без стопки
документов под мышкой. И что надеется осенью поступить в магистратуру. –
Мама с сестрицей не могли не проконтролировать отправку заявления, – он
ухмыляется Марго. – Так что посмотрим, что получится.
Харлоу показывает на него своей бутылкой воды.
– Ну надо же, какое совпадение. Муж Миа адвокат.
– Поделикатней, Харлоу, – говорит Лола и протягивает ей еще один
капкейк. – Может, засунешь его в рот на минутку?
– А что я сказала? – спрашивает Харлоу, но капкейк все-таки берет. –
Забавная ведь деталь, разве нет?
– Я знаю, – говорит Люк. – Случайно пересекся с ним в кампусе и
подошел с ним поговорить. Он вроде классный парень.
Все замирают, кроме самого Люка, который как ни в чем не бывало
продолжает есть сэндвич, и Миа, которая, по-видимому, уже в курсе.
– Он классный, да, – Миа улыбается Люку с такой благодарностью, что у
меня в горле застревает ком от облегчения за них обоих.
Лола угощает всех по еще одному десерту, и разговор плавно перетекает
к обсуждению восстановления мамы Харлоу после двойной мастэктомии и
химиотерапии, преподавательских будней Марго, потом речь заходит о
Финне, Анселе и сто процентов Люке, который у всех на виду поворачивается
ко мне и прижимается ближе.
– Будешь мне должна, – говорит он, а я чувствую, как взлетают вверх мои
брови.
– Должна? Тебе?
– Спокойно, Цюрих. Я не в том смысле. А про то, что ты мне наврала и
дала Марго аргумент в перепалках, которого хватит до конца лета.
– Эй, не смотри на меня так, – не сумев сдержать улыбку, говорю я. – Я
не виновата, что ты даешь столько изумительных поводов для подколов. Ты
просто кладезь. Золотое дно.
– А ты тем не менее игнорируешь тот факт, что соврала, – он хмурится,
но взгляд по-прежнему улыбающийся. – Это было не очень хорошо.
Он прав.