Лукавый Шаолинь
Шрифт:
Я рассеянно погладила ее по спине, потому что думала совсем о другом. О новом романе Джорджа Мартина, который терпеливо ждет меня дома.
А потом я застыла. Потому что они заиграли. И потому что вокалист запел. Более красивого голоса я не слышала никогда. Сильный, мощный, но вкрадчивый, обволакивающий. Голос, способный подчинять. Повелевать, как игра Эли на флейте.
Да и более привлекательного мужчины в моем понимании я не встречала. Ёрш был истинно брутален: стриженный ёжиком, мускулистый, крепкий и широкоплечий, с горящими черными глазами. Такие
Впервые в жизни я подумала о мужчине не снисходительно, не с презрением, вроде: «Надо бы с ним повстречаться», или «Может, переспать с этим, как его», а «Как хочу его обнять». И тогда я поняла, что мечтаю быть с Ершом рядом. Мечтаю его полюбить.
Как сомнамбула, я подошла к сцене. Зажмурилась, очарованная музыкой. Играли чистейший фолк-металл на русском языке, который звучал как древнеславянский. Будто под гипнозом, я подняла руки. Тщетно попыталась поймать взгляд Ерша. И оглянувшись, увидела, что остальные посетители «Средиземья» также стоят с поднятыми руками. В их глазах было фанатичное обожание.
– Это была песня «Сказание древних времен». Спасибо, друже, за теплый прием, – произнес Ёрш своим неподражаемым голосом. – Следующая песня называется «Хоббит и Гендальф».
Я находилась в полуобморочном состоянии. Зайдя в туалет, освежила лицо холодной водой. Распустила волосы, спускавшиеся ниже колен. Укуталась в них, что придало мне решимости и веры в себя.
Эта музыка переворачивала душу. Я впервые поняла Элю и ее страсть. Впервые осознала, каково это: быть под драйвом. Влюбляться, восхищаться и мечтать. Всю жизнь я проспала, делая на автомате то, что от меня хотели: хорошо училась и работала, была красивой. Гордость родителей… Да какая гордость? Я их интересовала меньше, чем прогноз погоды на завтра. И тогда, глядя в грязное зеркало, я решила: он станет моим, как и все другие!
– Ты ведь знаешь Ерша, познакомь нас, – попросила я подругу, зашедшую, чтобы узнать, куда я пропала.
Та смутилась:
– Извини, нет.
– Почему же?
– Я не знаю, есть ли у Ерша девушка. Но даже если нет, ты точно не подходишь на ее роль. Не зря же тебя зовут Инеем.
Мне стало смешно и горько. Точно так же, как Элюшку все считали недалекой, так и на меня прикрепили ярлык «отмороженная и жестокая».
Я встряхнула подругу за плечи:
– Тебе ли не знать, что я умею любить?
– Возможно. Себя, – та пожала плечами.
– Если бы тебя в целом мире никто не любил, ты бы тоже стала обожать себя до безумия. И ты знаешь, как много у меня друзей. Скажешь, что я их не люблю?
– Я не буду тебя знакомить с ним. И точка, – отрезала Эля, – Наверное, потому что ты мне близка. И я слишком уважаю Ерша. Прошу, найди себе другую жертву для развлечения на пару недель.
Я оттолкнула ее и подбежала к сцене. Теперь слушатели обратили на меня внимание, попытались дернуть
Его лицо исказилось в гримасе. Мускулы напряглись. Сила музыки против силы моей красоты. Но Ёрш выстоял и доиграл концерт. Пусть и многократно сбиваясь.
А в это время десятки рук пытались прикоснуться ко мне, не причиняя боль, но вызывая отвращение. Наконец я вырвалась и быстро заплела косу. Толпа сразу же утратила интерес и снова с обожанием взирала на Ерша.
Но после концерта я подошла к музыканту и улыбнулась, прекрасно зная, какое действие это производит на мужчин.
– Круто отыграли. Спасибо вам.
– Рад, что тебе понравилось, – сдержанно ответил Ёрш.
– А где вас можно послушать?
– Нигде. Мы не записываем музыку, чтобы слушатели чаще ходили на концерты.
– Жаль. Я просто в восторге от вашей группы.
– Это замечательно. Немногие люди слушают сейчас фолк-металл. А ведь это наша родная музыка!
В том же духе мы проговорили еще минут десять. Обескураженная, я отошла. Ёрш остался равнодушен к моим чарам и общался только из вежливости.
Расстроенная, я пошла домой, мимоходом попрощавшись с Элей. Та грустно улыбалась. Я почувствовала тяжесть на душе. Не порадовал даже завораживающий роман из цикла «Песнь льда и пламени».
Я твердо решила узнать телефон Ерша и добиться от него взаимности. Но произошло событие, надолго отвлекшее меня от этого человека и гипнотической музыки фолк-металла.
На старости лет Кеша и Гоша решили развестись. И делали это с поистине итальянской страстью. Когда я пришла из «Средиземья», на полу лежали горы порванной одежды, битая посуда, перевернутые стулья и кресла.
– Что здесь за Мамай прошел?
Гоша и Кеша сидели растрепанные, со злыми глазами.
– Мы разводимся. Отец уходит. И это последний раз, когда я его вижу, – произнесла Иннокентия с истерическими нотками. – Клянусь жизнью моей дочери.
– Лучше бы ты своей поклялась, эгоистичная мамаша, – резко сказал Гоша. – Так вот, Иней, я переезжаю на съемную квартиру. А ты лучше здесь оставайся. Веди себя нормально, не путайся с мужиками, как ты любишь. Учись на отлично и пиши статьи в газету. Удивляюсь, как начальство тебя терпит. Особыми талантами ты явно не отличаешься.
– Гош, не хочу быть журналистом. Ты забыл, что я получаю педагогическое образование. Я мечтаю работать в школе. И, в отличие от вас, люблю детей.
– Размечталась… В газете будешь или на телевидении. Забыла, чья ты дочь?
– У меня свой путь!
– Хватит, Иней, замолчи. Не надо заговаривать нам зубы. Речь вообще не о тебе, – Гоша стукнул кулаком по столу, – Наши отношения с твоей матерью изжили себя. Сегодня мы сделали первый шаг к свободе.
– Рада за вас, – мне стало смешно.
– Мы думали, твоя реакция будет другой, – удивилась Кеша.
– Какой? Может, мне заплакать или закатить истерику? Когда вы уже поймете, что…