Лукавый Шаолинь
Шрифт:
Как хорошо было жить здесь, вдали от людей. Я вдруг поняла весь кайф сталкерства, это наслаждение одиночеством. И вдруг мне захотелось прыгнуть в шахту, чтобы слиться с камнем.
– Нет. Это здание мертво. А я – жива.
– Ты все поняла правильно, – Ерш приобнял меня за плечи.
– Ты здесь черпаешь вдохновение?
– Да, Иней, пойдем. Думаю, ты будешь с нами. Я рад, но сейчас лучше уйти.
А когда мы вышли из здания, я призналась:
– Иногда что-то странное происходит. Я чувствую, будто за мной наблюдают. Оглядываюсь –
– Думаю, это бывает с каждым, – пожал плечами сталкер. – Мы живем в странноватом месте. Разве светлые зоны экстаза – это нормально? Или что коренные веренцы никогда не приживаются в других городах? Их как магнитом тянет к Заповедным лесам, Двойным горам и церквям с серебряными куполами.
– Но однажды я купалась в Веренском водохранилище и услышала голоса, которые повторяли мое имя. Я ощутила неодолимое желание броситься в воду. Спасибо другу, который привел меня в чувство.
– Весьма необычно, – парень дружески похлопал меня по плечу. – Но не переживай. Мы разберемся.
Раньше мне казалось, что я похожа на вечный снегопад из мыслей, эмоций и переживаний. Но пришел Ерш и показал, где берет вдохновение для своей музыки. И впервые в жизни я услышала в себе тишину. И удивилась.
На память об этом дне я взяла кусок серого камня.
Как и предсказывал Ёрш, я осталась с ними.
Вступила в Содружество сталкеров Верены – исследователей заброшенных объектов. Урбантрипом или урбанистическим туризмом занимаются многие. И даже каждый из нас! Хотя бы раз в жизни.
Кто в детстве не залезал в заброшенные дома, стройки или заводы? Иные даже не путешествовал по подземным ходам, бомбоубежищам и пещерам. Всем этим и занимаются урбантрипщики. Некоторые из них именуют себя сталкерами, отдавая дань памяти Сталкеру из фильма Андрея Тарковского. Что же влечет их в такие мрачные места, где куча сложностей с охраной? Заставляет рисковать своим здоровьем и даже жизнью? Поэзия одиночества! Отрешение от мира и его суеты. Погружение в себя. Погружение в прошлое. Погружение в другую реальность.
Некоторые лишь наслаждаются этим состоянием. Другие отдают себя творчеству – снимают фильмы, фотографируют, пишут музыку.
А есть те, кто коллекционирует свои впечатления. Этим и занимались в Содружестве. Урбантрипщиков было ровно двадцать, и пятеро – девушки. Особенно выделялась среди них двадцати трех летняя Подружка Сталкер. Она уже успела посетить около четырехсот пятидесяти объектов в ста городах России и СНГ! Девушка пользовалась огромным уважением, будто профессиональный биатлонист в компании любителей покататься на лыжах в выходные.
Подружка Сталкер носила исключительно камуфляж и берцы. Особую слабость питала к подземным объектам, собирала различные ремни и эмблемы. Она утверждала, что является классическим интровертом, но при этом имела огромное количество друзей в разных городах.
– Я чувствую себя счастливой
– А ты делай только то, что хочешь, – посоветовал ей урбантрипщик Асмодей. – Обойдешься и без мужа с высшим образованием. Живешь-то один раз.
Подружка Сталкер просветлела лицом от этих простых слов, поцеловала сталкера в щеку и протянула пряжку от ремня, что считалось наивысшим знаком благоволения.
– Но я хочу детей вообще-то, – прошептала она.
– Значит, будешь вместе с ними лазить на объекты, – заключил Асмодей.
В основной массе сталкерами становились студенты, но были также и ученики старших классов, и зрелые мужчины лет тридцати пяти. Они собирались не часто – где-то три раза в месяц, но встречи эти были пронизаны теплотой и взаимопониманием. Пили пиво, смотрели фотографии из походов, делились своими эмоциями. Я подружилась со всеми, но особенно близко – именно с Асмодеем, хорошим приятелем Ерша. Я прониклась к нему теплыми чувствами сразу же, как только нас познакомили. Человек, который читает фантастику и фэнтези, автоматически вызывал у меня интерес.
Асмодей был так же хорош собой, как и Ёрш. Но если последний отличался мужественностью и харизмой, то первый брал своей одухотворенностью и умом. Хотя, когда я сказала это Ершу, тот засмеялся:
– Не считай Асмодея воплощением Иисуса, Аллаха или Будды. Да, он умный и тонкий человек, но вовсе не воплощение морали. Извини за прямоту, Иней. Асмодей пьет, как лошадь, курит, как паровоз, и спит со всем, что движется. Гордый он и себе на уме. Советую держать дистанцию, слишком много наш загадочный сталкер разбил женских сердец…
Я приняла совет к сведению, но не могла отказать себе в общении с Асмодеем.
В Содружестве существовал рейтинг сталкеров. Чем больше индустриальных объектов посетил член клуба, чем надежнее они охранялись, тем больше баллов начислялось. Также очки давали за малую исследованность места и удаленность от города.
Конечно же, голубой мечтой сталкеров был Чернобыль. Зона отчуждения манила всех. Она была недостижимым идеалом – воплощением одиночества и потусторонности. О ней складывали легенды, снимали фильмы и писали песни. Сколько же людей вдохновились Зоной, даже не познав ее!
Сейчас в Чернобыле проводят экскурсии. Один день, проведенный в этом месте, не нанесет вреда здоровью. Но сталкеров такой путь не устраивает. Они мечтают самостоятельно проникнуть в запретное место.
У некоторых получается. У единиц. Ёрш, вернувшись из Зоны, молча выложил перед членами группы пачку фотографий. Но о своих переживаниях и ощущениях он не произнес ни слова. Вскоре после своей поездки сталкер выпустил новый альбом, а впечатленные соратники избрали его главным Мастером в Содружестве.