Луна костяной волшебницы
Шрифт:
Никто из Леурресс не носил кости своих amour'e, но мне плевать. Этот обычай начнется с меня.
Бастьен стискивает челюсти.
– Если Жюли мертва, я снесу твою голову.
– У тебя не появится такой возможности.
Я выставляю нож перед собой, словно щит, как делает и он, не опуская рукоятку ниже лица, постоянно вращая им. Я быстро изучила его защиту и переняла его тактику. Так что смело бросаюсь на Бастьена, и мы начинаем новый танец, но в этот раз более смертоносный, более страстный,
Я отражаю его удары. Он отклоняет мои. Предплечье сталкивается с предплечьем. Теперь я не разгибаю локти, а быстро бросаюсь в новую атаку. Бастьен прекрасный учитель. И это погубит его. Ведь хищницы вроде меня самые хитрые ученики.
Он легко ступает по узкому парапету. А сжигающая его жажда мести – сама по себе благодать.
Как только я изучаю ритм его движений, то решаю рискнуть. Начинаю прикладывать больше сил, нанося удары. И Бастьен невольно начинает отступать назад. Может, он и храбр, но явно слабее меня. Я с легкостью могла бы переломать ему кости. Может, так и случится.
Пот заливает его лоб. А с губ срываются стоны, когда он встречает каждый мой удар, блок или контратаку. Мне так и хочется подтолкнуть его к пределу, посмотреть, когда наступит переломный момент. И если Сабина ранена, у меня все еще есть возможность ей помочь. Прошу, Элара, пусть она окажется лишь ранена.
– Спасибо за танец, mon amour'e, – говорю я.
– Ты называешь это танцем? – Бастьен атакует меня в лицо, а затем в ногу, ловко перекидывая ножи из руки в руку.
– Прости, но разве это сражение? – Я уклоняюсь от обеих атак благодаря благодати горного козла. – Мне бы очень хотелось с тобой побороться, но, боюсь, у нас нет на это времени.
– И почему же? Неужели ты устала? Неужели ты растеряла всю свою выносливость, лишившись одной маленькой птичьей косточки.
Мои ноздри раздуваются. Он даже не представляет, с кем столкнулся.
– Но у меня все еще осталась благодать тигровой акулы и огромного альпийского горного козла.
– Сила, которую ты украла.
– Сила, которую я заслужила.
– Но и ее тебе не хватит, чтобы победить меня.
Вены опаляет жгучая ярость. Пришло время попрощаться с жизнью, Бастьен.
– Рада продемонстрировать, что это не так.
Призвав благодать горного козла, я подпрыгиваю в воздух метра на три и стискиваю нож в двух руках. Свирепость и сила тигровой акулы наполняет тело. А взгляд не отрывается от Бастьена, стоящего на перилах внизу. С такой высоты он выглядит очень маленьким. Уязвимым.
Бастьен встает в защитную стойку, а его глаза широко раскрываются в ожидании удара. И я обрушиваюсь на него.
За мгновение до моей атаки он замахивается кулаком. Но моя скорость снижается. А напряжение, гудящее в теле, спадает. Он ударяет по моей руке, выбивая нож из пальцев. Тот падает
Пытаясь справиться с потрясением, я едва удерживаюсь на перилах. Мышцы сводит судорогой в знак протеста. В глазах слегка тускнеет. А энергия окружающего мира больше не будоражит тело, потому что шестое чувство исчезло.
Акулий зуб! Его схватила сообщница Бастьена.
– Сабина! – снова зову я.
Слезы щиплют глаза, когда я вспоминаю обмякшую фигуру на земле. Она должна выжить.
Я прощалась с мыслями об обряде посвящения. И не стану убивать Бастьена здесь и сейчас. Я выслежу его позже, даже если на это потребуется год. А затем пущу ему кровь.
– Я иду, Сабина!
Только живи. Только живи.
Но когда я отталкиваюсь от перил моста, Бастьен хватает меня за руку. Дыхание перехватывает от его болезненной хватки. Мне не вырваться, ведь он на самом деле не так уж и слаб.
– Отпусти, – кричу я.
У меня еще сохранилась благодать от горного козла, которая дает мне силу в ногах. Я пинаю его в голень. Бастьен морщится от боли, но не отпускает меня.
– Дай помочь подруге. Она невиновна.
– То есть ты признаешь свою вину?
Бастьен дергает меня к себе, когда я вновь замахиваюсь, чтобы пнуть его, а затем приставляет нож к моему горлу. Я сглатываю, чувствуя острый клинок у кожи. Он может оборвать мою жизнь в любой момент.
Это ужасно неправильно. Amour'e не должен убивать свою Леуррессу.
Такого никогда не случалось за все годы нашего существования.
И мне не верится, что это случится со мной.
Дыхание Бастьена овевает мое лицо.
– Ни одну из вас нельзя назвать невиновной.
9. Бастьен
Аилесса не закрывает глаза в ожидании смерти. А смотрит прямо на меня. Ее тело сотрясает дрожь, когда я прижимаю острие клинка к ее коже, но она даже не моргает. Она боится этого момента, но не того, что последует за этим. Не боится смерти. Загробной жизни. Того, чего даже я не могу себе представить, когда думаю о своем отце.
Не сомневайся, Бастьен.
– За Люсьена Кольберта.
Мои предплечья сгибаются. Сердцебиение эхом отдается в голове. А темные глаза Аилессы блестят.
– Бастьен, останови ее! – крик Жюли доносится из призрачного тумана, устилающего речное русло. – Покончи с ней.
Аилесса резко втягивает воздух, а ее ноги слегка подкашиваются.
Что Жюли имела в виду?
– Сейчас покончу.
– Я про другую!
Позади раздается шорох падающих камней. Я оглядываюсь через плечо и вижу, как темноволосая девушка в зеленом платье – свидетельница – поднимается по берегу реки у подножия моста. По ее раненой голове струится кровь.