Луна над Теннесси
Шрифт:
— Что, черт возьми, ты делаешь? Положив ладонь на рукоятку внушительного ножа, Мэтт процедил:
— Я забираю у тебя это несчастное животное. Сколько ты хочешь за него?
Бородач покосился на нож и хитро проговорил:
— Конь не продается. Он отличный трудяга.
— Этот трудяга того и гляди умрет. — Мэтт шагнул навстречу извозчику, и тот в страхе попятился. — Или ты продашь его, или же я заберу коня просто так.
— Ну, хорошо, можешь взять его за пятьдесят долларов.
— Даю тебе десять, и это вдвое больше того, что
Злобно ворча, извозчик освободил коня от его ноши. И только тогда Мэтт узнал когда-то прекрасное животное. Это оказался жеребец Нэта, которому братец даже не удосужился дать кличку.
Каким же надо быть жестоким и бездушным, чтобы продать великолепного скакуна мужлану, превратившему его в рабочую лошадь?!
Охваченный яростью, Мэтт швырнул десятидолларовую бумажку под ноги бородачу, затем подозвал мальчишку, все это время наблюдавшего за происходящим с противоположной стороны тротуара.
— Эй, малый, хочешь заработать доллар?
— Конечно, мистер. Что я должен сделать?
Мэтт достал из кармана куртки листок бумаги и написал:
«Джейк, этому жеребцу нужна немедленная помощь. Завтра я хотел бы забрать его домой. Дай посыльному обещанный мною доллар. Мэтт».
Свернув лист, он передал его мальчишке:
— Отнеси это в платную конюшню. Знаешь ее владельца, Джейка? Мальчик кивнул.
— Когда передашь ему коня, Джейк даст тебе доллар. Смотри, не спеши, конь на последнем издыхании.
Извозчик бросал на Мэтта злобные взгляды: кто теперь потащит перегруженную повозку? «Запрягись в нее сам, бездушная скотина!» — подумал Мэтт и продолжил свой путь.
Глава 21
Вечером Мэтт заглянул в конюшню проведать вороного.
— Как? — спросил он у парнишки, расчесывавшего гриву жеребца.
— Неплохо, если учитывать, как над ним издевались.
— Его кормили?
— Да, Джейк дал ему овса, но немного, чтобы не стало хуже: в желудке жеребца давно не было ни крошки. Джейк попросил меня вымыть коня, а потом сам наложил заживляющую мазь на его исполосованную шкуру.
Мэтт посмотрел в карие глаза животного. Недавний затравленный взгляд бесследно исчез.
— Как себя чувствуешь, дружок?
В ответ раздалось тихое ржание. Мэтт погладил шелковистую звездочку на лбу коня.
— Хлыст больше никогда не коснется твоей шкуры, — пообещал он.
— Бог свидетель, этого жеребца очень часто били, — заметил, входя в стойло, Джейк. — На нем много старых шрамов.
«Нэту придется ответить и за это, когда он захочет попасть на небеса», — мрачно подумал Мэтт, а вслух спросил:
— Сможем мы взять жеребца с собой после аукциона?
— Если только будете ехать очень медленно, не спеша. Его нужно поберечь некоторое время. Он очень слаб и не сможет пока бегать.
Мэтт вернулся в гостиницу как раз к ужину. Питер и для него занял место за длинным столом. Отведав
— Ты нашел Нэта? — ужа раздеваясь, спросил Питер.
Мэтт покачал головой, затем рассказал о жеребце.
— Хотя бы Нэт сгорел в аду! — в сердцах воскликнул Питер.
Через пару минут оба уже крепко спали.
На следующее утро Мэтта разбудил шум и возня внизу. Он потянулся за своими часами, лежавшими на маленьком прикроватном столике: половина седьмого.
— Просыпайся, Питер, — растормошил Мэтт напарника. — Давай позавтракаем и поспешим на аукцион. Торги начнутся через час.
Признаться, и Мэтт, и Питер немного волновались и нервничали. Никто не мог заранее знать цен на табак, которые менялись каждый год. Иногда рынок оказывался переполнен товаром, и фермеры не получали большой прибыли от выращенных тяжелым кропотливым трудом урожаев. А в иные времена, после чрезвычайно жаркого, засушливого лета, цены, наоборот, стремительно взлетали.
Большое значение имело, разумеется, качество табака. Впрочем, Мэтт не беспокоился на этот счет. У него был самый лучший табак во всем Теннесси, с более душистым листом, чем у остальных фермеров. Еще в 1610 году Джон Рольф привез первые семена в штаты из Тринидада. С тех пор они переходили из поколения в поколение, от отца к сыновьям. Мэтт великодушно поделился с Кэтлен своими семенами. Если цена окажется вполне приличной, они с Питером получат хорошее вознаграждение за тяжелый труд.
Впереди Мэтта и Питера выстроилась длинная вереница повозок: а у открытого навеса уже поджидали начала торгов покупатели и аукционист.
На табак первых трех фермеров, прибывших с другой стороны перевала, была предложена невысокая цена. Следующие три повозки, с низовья реки, оценили гораздо лучше. Когда настала очередь Мэтта везти под навес свой товар, покупатели заметно оживились: Мэтт пользовался славой фермера, выращивавшего превосходный табак. Аукционист поднял несколько стеблей с крепкими, хорошо сформированными листьями. Накал торгов сразу усилился, и Мэтт в конечном итоге получил за свой товар цену, которой не видал за все предыдущие годы.
Пока Мэтт дожидался чека от покупателя, выигравшего торги и теперь взвешивавшего купленный табак, Питер подогнал под навес свой груз. Покупатели снова навострили уши, заметив, что этот товар ничем не уступает по качеству предыдущему. С лица Питера не сходила широкая улыбка.
— Ну, как, стоило ради этого потрудиться? — похлопал Питера по плечу Мэтт, когда негр выехал из-под навеса.
— Еще бы! В следующем году посажу табака в два раза больше!
Мэтт одобрительно улыбнулся:
— Пошли в банк, получим по чекам деньги и отправимся за покупками. Уверен, наши женщины ожидают, что мы приедем не с пустыми руками.