Луна светит безумцам
Шрифт:
— Привет, ребята! Сложите оружие, снимите пояса и отойдите подальше, иначе я пристрелю вашего босса.
Какая-то моя часть (наверное, более сообразительная) тяжко вздохнула от подобного метода ведения боя и начала перечислять статьи уголовного кодекса, которые я разнес в пух и прах, взяв в заложники агента Федерального бюро расследований, да еще и пригрозив ему смертью. Помимо всего прочего, я готовился расширить коллекцию заложников до четырех человек. На десятой статье я благополучно сбился.
— Пошел к черту! — взвыла
— Дебора, пожалуйста, не надо! — Дентон едва не сорвал голос.
— Вперед, сука! — зарычал Харрис. — Дентон подставляется и нас за собой тянет. Вперед! Может быть, чародей даже не промахнется.
Она скрючила пальцы и бросилась на него с поднятыми руками, словно желая задушить.
— Заткнитесь оба! — крикнул я. — Брось оружие, парень.
Харрис ухмыльнулся:
— Не выпендривайся, Дрезден. Кишка у тебя тонка. Крови не пробовал.
— Роджер, ты идиот, — очень тихо сказал Дентон. — Тут люди. Немедленно положи пушку.
Елки-палки! Я совсем забыл о Марконе. Вот уж действительно, с глаз долой — из сердца вон. Куда подевался старый лис? Крадется где-нибудь тайком и держит меня на мушке… Я проворно спрятал голову за Дентона, опасаясь вездесущих красных лучиков.
— Во-во, — поддакнул я из-за мощной спины федерала. — Ты идиот, Роджер. Брось пушку. Уилсон, ты тоже. И пояса снимайте.
— Живо, — поставил точку Дентон.
Честно говоря, я занервничал. Слишком спокоен мой заложник. Держится уверенно и разговаривает так невозмутимо, будто мы на светском рауте. Дурной знак.
Наконец стая повиновалась, хотя и с явной неохотой. Бенн сняла свой пояс с выражением безграничной муки на лице. Ну вылитый дядюшка Скрудж, оплакивающий утраченные бриллианты. Уилсон глухо заворчал, как только его пузо получило свободу, и положил пояс на землю рядом с пушкой. Харрис метнул взгляд, не предвещавший ничего хорошего, однако же бросил пушку на газон.
— Теперь назад. Все назад.
— Да, — подал голос Дентон. — Харрис, Уилсон, ступайте назад… к деревьям и принесите то, что мы оставили.
— Эй! Какого черта?! — завопил я. — Стоять!
Но те лишь нагло ухмыльнулись и потопали куда велено.
— А ну назад, гады!
— Вы можете выстрелить в них, мистер Дрезден. Правда, для этого придется отвести дуло. Не сомневайтесь, я успею перехватить револьвер. Конечно, вы умны и находчивы, но раны не добавят вам шансов в рукопашной.
— Проклятие! Дентон, зачем все это? Пытаешься разогнать скуку? Веселья захотелось?
— Агенты ФБР, мистер Дрезден, не делают ничего, что может быть истолковано в данном смысле.
Я тихомолком выругался и почти почувствовал, как губы федерала изогнулись в кривой полуулыбке.
— Зачем ты впутал сюда пояса? Как ты вообще до этого додумался?
Дентон
— Наверное, я слишком долго смотрел, как типы вроде Марконе потешаются над законом, над людьми, которых убивают, и над горем, которое они приносят. Я устал просто наблюдать. Я решил остановить и его, и других.
— Убивая?
— Я получил силу и применил ее.
— Смерть — не щелчок по носу. Кто дал тебе право казнить?
— А кто дал им право убивать, мистер Дрезден? Мог ли я позволить совершаться беззаконию, когда в моей власти прекратить резню? У меня сила и обязательства к применению.
При этих словах я слегка задрожал. Горячо, очень горячо. Не в бровь, а в глаз…
— Обязательства к применению и против невинных?
Он стушевался:
— Непреднамеренно. Несчастный случай.
— Ты думал, эти пояса — безобидные пушистые ленточки? Они изменили твои намерения, да?
— Всё под контролем.
— Ага! Весь последний месяц только и делаешь, что контролируешь!
Дентон умолк.
— Ты все знал. Ты знал, что я подставлюсь. Зачем послал меня в гараж «Полная луна»?
На его лбу забилась жилка.
— После тех смертей меня предупредили о некоем сообществе. О Белом Совете. Что-то вроде магической полиции, в которой вы служите.
Мне стало почти смешно.
— А, да-да… Как бы там ни было, тебе рассказали не все, Дентон. Теперь я понимаю, почему ты разрушил кольцо Макфинна. Жил себе человек, жил и превратился в козла отпущения. Ты решил «освободить» его, зная, что Белый Совет непременно заподозрит Макфинна в чинимых зверствах. Действительно, контроль железный. «Уличных волков» сдаешь полиции, Луп-Гару — Совету, и концы в воду.
Дентон зарычал:
— Я был вынужден чем-то жертвовать. Во имя долга.
— Извини, приятель, как один из жертвенных бычков, я не нахожу в себе сил согласиться с этим замечательным доводом. Что же получается? К чертям собачьим закон? Знакомая история. Кажется, ты говорил то же самое о Марконе, мол, такой-сякой подлец, стоит над законом…
Дентон снова напрягся и чуть-чуть повернул ко мне голову, будто плохо слышал.
Я крепко сдавил ему шею.
— В этих поясах дурная сила. Зло в чистом виде. Ты с ними не справляешься. Пояса овладели твоим сознанием. Откажись от них. Ты можешь покончить с этой хреновиной, просто совершив добрый поступок. Ну же, Дентон. Не разрушай дело своей жизни.
Дентон молчал. Долго. Сквозь елки уже вовсю ломились Уилсон и Харрис. Натянутая, как струнка, Бенн горящим взором следила за нами. Лунный свет искусно вычертил каждый мускул ее великолепного тела и роскошную грудь. Надо признать, грудь отвлекала. Мысли нет-нет, да и принимали иной оборот… Женщина перевела взгляд на пояс, лежавший на ухоженном газоне, и соски ее вновь отвердели.