Луна желаний
Шрифт:
*Запона — бляха.
* Уроборос — змей пожирающий свой хвост. Наиболее распространённая трактовка описывает его как репрезентацию вечности и бесконечности.
***Долор (лат.) — боль.
****Венис — столица Демистана.
Глава 4. У неопытных девушек можно многому научиться
Прохладный эль, с ненавязчивыми нотками дикой мяты и черного меда, смягчил пересохшую гортань и освежил, прогнав усталость бессонной ночи.
Не единожды в моей голове возникал вопрос касательно одного моего крошечного
Моим вторым заданием было соблазнить и предоставить доказательства произошедшего, к тому же целью был не один человек.
Двое.
Мужчина и женщина.
Видимо моё воспитание сыграло со мной злую шутку. Я слишком долго носилась с подтверждением собственной чистоты, словно драконница с яйцом, искусники давали мне шанс, намекая во время редких практик в городе на необходимость быть готовыми ко всему. Абсолютно.
А ведь зачастую соблазн для женщины, такое же оружие как молния* или сюрикэн**, а я профукала свой шанс сделать всё по-моему, с тем, к кому хоть немного буду неравнодушна, ну или по крайней мере с тем, кто мне понравится хотя бы внешне.
Единственное насилие, которое не позволяли себе мужчины в отношении учениц — это сексуальное. Зачем, ведь для этого у них были сеседит***.
Падшие.
Те из нас, кто не прошёл испытание. Нет, им не стирали тали жизни, для тех, кто провалил экзамен были уготованы судьбы служек, по сути рабов. Они носили на шее торк**** и во всем подчинялись мастерам. Помимо основных обязанностей прачек, уборщиц, кухарок, они были подстилками. Шлюхами для любого из них, кто их захочет. Везде, где захочет. И когда захочет. Они не были немыми, как нам казалось сначала, просто могли говорить, лишь когда им разрешали.
Практически сразу после возвращения мне не спалось, и я спустилась в купальню, горячие источники, термальные воды и особый состав воды в естественных, вылепленных природой, чашах способствовали ускоренной регенерации и расслаблению в ноющих от бесконечных тренировок, мышцах. Под конец учебы наставники словно сошли с ума, наседая на нас так, что к ночи, я едва передвигалась, опираясь на грубую стенку пещеры. Не знаю почему другие ученицы не восстанавливались здесь, подруги говорили, что с трудом переносили запах сероводорода, а по мне, практически волшебное исцеление стоило того.
Я сбросила грязный х'ами, ботинки и расположилась в дальней от входа ванне, подставляя под мириады воздушных пузырьков многострадальную поясницу. Сегодня я трижды свалилась с каната и бедный копчик протестовал против такого беспощадного обращения. В стратегическом плане я заняла самую удачную позицию, меня, из-за природного рельефа скальной породы, а также редкого скопления сталактитов не было видно от входа, зато я могла видеть любого входящего в единственный вход, к тому же я была во всеоружии, впрочем,
Небольшие ножны, прочно удерживающиеся благодаря ремням на обоих бедрах уже не натирали, как по началу, я практически сроднилась с ними, и не снимала их никогда. Единственным разом был день поминовения родителей и мои прозрачные одежды слишком вызывающе смотрелись бы с проступающими ножнами.
Когда я откинулась на бортик и вздохнула полной грудью запах тухлого яйца перемешивающийся с запахом перегнивших на солнце шпрот, в пещеру, освещаемую лишь луминос-камнями влетела, падая на колени и даже не пытаясь прикрыть разорванное на груди платье из груботканой материи одна из сеседит. Следом за ней вошли трое наставников. Разоблачаясь на ходу и, чего уж там, демонстрируя полную готовность к соитию.
По наивности я решила, что они хотя бы дождутся каждый своей очереди. В принципе я наверняка знала как всё происходит, но то, чему свидетельницей я стала, категорически не отвечало моим представлением о сексуальных утехах. Они разложили рабыню на троих, не подготовив ту к проникновению, меняясь и отпуская скабрезные шуточки. Около леора я практически не шевелилась, стараясь не подавать признаков жизни и прикинуться очередной глыбой, окружающей меня в достатке для того, чтобы спрятаться от зорких глаз. Действо не возбудило меня, я едва ли поборола рвотный позыв, но не смотреть я не могла.
Лишь раз они разрешили рабыни говорить — и слова её были лишь о ненависти. Так я поняла, что торк не запирает разум, как думала каждая из нас, превращая бывших неудачливых учениц в сеседит, он лишает возможности сопротивляться, но всё ужасы происходящего на целых десять талей остаются с тобой. Когда и как их отпускают, освобождают ли только разум, или ко всему прочему стирают еще и память о пережитом унижении и насилии, спросить духу у меня не хватило. Двое покинули пещеру, продолжая тискать заткнувшуюся рабыню.
Третьим вышел наш преподаватель по ближнему бою, мастер камуфляжа и специалист по разработке х'ами, его у рабыни интересовал лишь рот, и сосредоточенность, с которой он вторгался в нее орально, могла бы поспорить с тонкими стежками предельно внимательной и собранной ученицы отшивающий свой первый камуфляж-хамелеон. Он подобрал свою одежду, повернул голову, ловя мой шокированный взгляд и подмигнул, неспешной походкой удовлетворенного самца покидая пещеры.
И я, идиотка, вновь, восприняла это как случайность. Как оказалось, это был такой толстый намек, даже жирный.
И сейчас, комкая плотный лист с целью я поняла, сейчас или никогда.
Котами оказались брат и сестра, никаких дополнительных сведений и рекомендаций в письме не было, лишь имена.
От этого я и отталкивалась.
Найти этих двоих труда не составило. Они были из волчьего рода, приехали на смотрины к Бладёльтрерам, демонстрировать помешенному на чистоте крови наследнику трона Стоунхельма породистую волчицу. Клаус был в силе, к тому же гениальным ученным и будущим правителем страны, стать его парой могла лишь достойная, высокородная девица. А вот с этим у волков были огромные проблемы.