Луначарский
Шрифт:
Луначарский сразу же начал формировать и уже в декабре 1917 года утвердил на Совнаркоме коллегию Наркомата просвещения. В нее вошли: Н. К. Крупская, сестра и брат Л. Р. и В. Р. Менжинские, П. И. Лебедев-Полянский, В. М. Познер, Ф. И. Калинин, И. Б. Рогальский, жена Бонч-Бруевича — В. М. Бонч-Бруевич, позже к ним присоединилась Д. А. Лазуркина. Секретарем коллегии стал товарищ Луначарского по эмиграции, старый большевик Д. И. Лещенко. Он проявил инициативу и подключил к организационным делам Наркомпроса энергичного и распорядительного человека из левых эсеров — Бакралова.
Бакралов
— Я разузнал обстановку в Министерстве народного просвещения. Сведения неутешительные: все сотрудники в оппозиции к новой власти и угрожают саботажем. Предлагаю с помощью дюжины красноармейцев взять министерство штурмом и вытряхнуть оттуда чиновников-саботажников.
— Нет, — возразил Луначарский, — мы не должны прибегать к насилию там, где можно обойтись без него.
Обескураженный и немножко обиженный в лучших революционных чувствах Бакралов спросил:
— Что же делать?
— Прежде всего, на заседании коллегии наркомата надо обсудить вопрос о новом персонале министерства. Поручить товарищу Лебедеву-Полянскому подготовить доклад о приглашении квалифицированных сотрудников для работы в Наркомпросе. И этот вопрос надо ставить ежедневно на коллегии.
— Однако, насколько я осведомлен, квалифицированный персонал, или, проще говоря, интеллигенция, в своей массе против революции и не соглашается идти к нам на работу.
— Нужны терпение и разъяснение, убеждение и оргработа.
Попрощавшись с Бакраловым, Луначарский зашел в приемную Ленина, сел к одному из пустовавших столов и стал писать обращение к Комитету по народному образованию, в котором было много левонастроенных педагогов. Закончив, Луначарский отправился с этой бумагой в Комитет по народному образованию. Однако председатель комитета В. Н. Чернолуский, ранее знакомый Луначарскому по совместной работе, не подал ему руки и отказался с ним сотрудничать.
На первом же заседании Совнаркома Ленин сказал:
— Зимний взят. Министры арестованы. Однако это еще не полное взятие власти в свои руки. Нужно, чтобы каждый народный комиссар подобрал себе помощников и сотрудников. Вместе с ними следует отправиться в порученное вам министерство. Надо завладеть им и живыми оттуда не уходить, если будут посягать на то, чтобы вырвать у вас порученную вам часть власти.
Нужно было найти способ взять Министерство просвещения в свои руки.
…Над Петроградом вставало хмурое осеннее утро. В ущельях улиц клубился холодный туман. Казалось, это клубилось пороховое облако от выстрелов артиллерийских орудий «Авроры» и Петропавловской крепости и от залпов винтовок на Дворцовой площади. Редкие дымы заводов плавно перетекали в темные тучи, которые плыли по оранжевому от рассвета небу. Этим ненастным утром небольшая группа мужчин и женщин разного возраста на четырех машинах подъехала к Чернышеву мосту.
Несмотря на совершенно штатский вид, эта безоружная группа людей была похожа на штурмовой отряд. Они быстро и организованно высадилась из
— В тот момент, когда ненавистный Луначарский переступит порог этого здания, мы уйдем отсюда. Посмотрим, как он и его невежественные большевики пустят в ход сложную машину культуры.
Раздались аплодисменты и послышались выкрики:
— Объявим саботаж!
— Не будем с ними сотрудничать!
— Придут большевики, а в министерстве — пусто!
Луначарского и его спутников, приняв за своих, чиновники стали уговаривать не входить в министерство и присоединиться к бойкоту большевиков.
— А мы, господа, и есть большевики! — ответил Луначарский.
После минутного замешательства раздались свист, улюлюканье и гневные выкрики. Однако группа партийцев, «брошенных» на трудный и ответственный участок, не отступила. Им предстояло налаживать работу наркомата, и они вошли в здание.
В кабинетах — пустота, бумаги валяются на столах и на полу. Однако кое-кто в министерстве все же оказался: курьеры, уборщицы и даже один старый чиновник, который представился как Евтихиан Псоич.
Луначарский попросил созвать всех, кто остался в министерстве. Перед немногочисленной аудиторией нарком произнес речь, в которой подчеркнул важность исторического момента и обреченность саботажа мероприятий новой народной власти. Он развернул широкую программу действий организуемого здесь Наркомата просвещения и указал на огромный объем предстоящей работы и важность задач, стоящих перед просвещенцами, призвал всех работников проявлять инициативу и активно участвовать в строительстве революционной культуры.
На следующий день, когда Луначарский и его сотрудники пришли в министерство, они нашли все двери наглухо заколоченными. Сторож и швейцар по наущению высших чиновников прежнего министерства закрыли здание.
Луначарский написал записку-воззвание: «Товарищ швейцар и товарищ сторож! Вы, сыны трудового народа, должны приветствовать Советскую власть, а не сопротивляться ей! Ключи прошу сдать по адресу: Смольный, комната № 31, комендатура». Записка была прикреплена к двери.
Три дня работал Луначарский и его сотрудники то в Зимнем дворце, то в Смольном, пока сторож не принес и не сдал в комендатуру Смольного ключи. Луначарскому их передали во время заседания Совнаркома.