Лунатики
Шрифт:
Кэти встала, стряхнула зеленый кусочек в миску с холодным картофелем, добавила оставшиеся полбанки огурцов и размешала все с горчицей, майонезом, нарезанным сельдереем и специями. Никто не узнает, что она добавила ошметок, подобранный с пола, – особый компонент. Это заставило ее почувствовать себя дурной. И для разнообразия чувствовать себя дурной было довольно приятно.
Зазвонил телефон, и она возмутилась. Она хотела сделать картофельный салат. Стивен, телефон и, похоже, весь мир сговорились
– Да, алло, что надо? – Как правило, она старалась говорить по телефону сдержанно и вежливо независимо оттого, каким в действительности было ее настроение, но сейчас ей плевать. Сегодня она даже поступилась своими принципами. Сегодня был день Ебли с Греческим Богом и праздник Поганого Картофельного Салата, и она позволила себе делать все, что захочет.
– Кэти, рада, что застала вас. – Голос в трубке женский, но Кэти незнаком.
Она знала, что обладательница такого голоса должна быть красива – возможно, столь же красива, как Кэрол ин, – и потому немедленно ее невзлюбила.
– Да, это я, – сказала Кэти. – Мы с вами разговаривали очень давно, но боюсь, что сейчас я занята. Так что было бы прекрасно, если бы вы могли позвонить сегодня попозже, примерно в восемь часов.
В восемь часов Кэти уже будет ехать в «тойоте» по дороге к дому Хэлли, и пусть телефон хоть разорвется от звонков. Надо только отключить автоответчик перед выездом.
– О, я отниму у вас всего минуту, – сказал голос. – Я – Лили, подруга Джека. Мы встречались в «Зилкер-клубе», когда Тони упал с холма, помните?
Кэти на мгновение подумала, что это шутка Хэлли. Но голос совсем не походил на голос Хэлли.
– Да, помню, – сказала Кэти уже своим вежливым телефонным тоном. – Чем могу помочь?
– На самом деле я звоню, – сказала Лили, – чтобы узнать, чем могу помочь я.
– Простите?
Потрескивание и гул в телефоне заглушили следующие слова Лили, и Кэти их не разобрала. В гуле послышался голос человека, говорившего на арабском. Потом гул исчез, и голос Лили вернулся назад.
– …в зависимости от того, кого вы желаете, – сказала Лили.
Кэти ничего не сказала. Она слышала только последние слова этой самой Лили.
Но ей не понравилось ни одно из возможных значений этих слов.
Ей пришло в голову, что на самом деле она совершенно не знает Арти. Она не знает, можно ли ему доверять. Возможно, он уже рассказал своим друзьям, что отымел ее. Возможно, Лили из их числа.
– Боюсь, что не понимаю, – произнесла Кэти, изображая равнодушие.
– Ну вот, – сказала Лили. – Наша связь прервалась? Я плохо разбираюсь в этих спутниках. Но это для меня единственный
Кэти смутилась:
– Почему вы вообще со мной говорите?
– Потому что вы – подруга Джека, – сказала Лили, – и я знаю, что он будет о вас беспокоиться.
На Кэти накатила паранойя, холодная и прилипчивая.
– С чего это Джек будет обо мне беспокоиться?
Лили вздохнула:
– Вы не хотите, чтобы я говорила. Понимаете, это не обязательно плохо. Но так иди иначе, я все же чувствую свою ответственность. За последние несколько месяцев наши встречи с Джеком всякий раз влияли и на других. Кроме того, я признаю, что из собственного эгоистичного любопытства я иной раз наблюдала за всеми вами. Так что, если захотите, я буду рада помочь. Почти всю эту ночь я проведу с Джеком – в конце концов, мы вместе только одну ночь в месяц, – но я уверена, что он отпустит меня на несколько минут.
Руки у Кэти дрожали.
– Послушайте, я не знаю, кто вы такая и почему мне звоните. Я даже не думаю, что вы – та женщина, которую я встретила у «Зилкер-клуба». Но кто бы вы ни были, если вы позвоните мне снова, я вызову полицию.
– Я им слегка неподвластна, Кэти.
Кэти бросила трубку, постояла рядом, тяжело дыша и ожидая нового звонка. Его не последовало.
Она услышала, как передняя дверь открылась и опять закрылась, и через секунду в кухню вошел Стивен, воздев банку.
– Та-да! – сказал он. – Огурцы. С укропом, не сладкие. Двенадцать унций. Получите и распишитесь.
Кэти взяла банку и поставила на стол. Потом обвила руками Стивена за талию и крепко сжала.
Стивен крякнул:
– Ух, к чему бы это?
– Потому что мне жаль.
Он обнял ее за шею.
– Просто дурацкая ссора, и все.
Она уткнулась лицом ему в грудь, сплющив нос. Она не плакала, и плакать ей не хотелось, но она все еще не желала, чтобы он видел ее глаза. Через полминуты она разомкнет объятие и доделает картофельный салат. Она положит всю банку, которую купил Стивен, чтобы замаскировать любой возможный привкус грязи с пола. И потом они со Стивеном побросают одежду в дорожную сумку и помчатся к Холмам встречать Полнолуние. И все пойдет своим чередом. Все всегда идет своим чередом.
Но именно в эту минуту она дома на кухне с мужем. И сейчас она больше ни о чем и ни о ком не думает.
– Я знаю, – сказала она. – Но мне все равно жаль.
Она чуяла его кожу через рубашку. Он пахнул маринованными огурцами.
– Пожалуй, я сделаю бутерброды с копченой колбасой, – сказал Стивен.
Кэти ненавидела копченую колбасу. Она сморщила нос, но все еще стояла, уткнувшись лицом в грудь Стивена.
– Все, что захочешь, – сказала она.