Лунатики
Шрифт:
Стивен потянул на себя тонированные стеклянные двери и вошел, не оглядываясь.
Кэти постаралась обрадоваться тому, что он ушел.
– Итак, вы оба, – сказала она, – что будем делать, пока ждем?
Клео отпустила ее руку, залезла в карман своих джинсов и достала красный резиновый шар и множество шестиконечных красных, синих, золотых и серебряных металлических звезд. Они мерцали в голубоватых и белых лучах уличных фонарей и Луны.
– Можем поиграть в «Джеки», [18] –
18
«Джеки» (Jacks) – популярная детская игра.
Кэти почувствовала укол ревности и тут же разозлилась на себя.
– «Джеки» – это здорово, – сказала она, стараясь голосом не выдать ревности. Ревность – не из тех эмоций, которые она себе позволяла. – Можно сесть на нижнюю ступеньку и играть на второй.
Тони вырвал руку из ладони Кэти, скрестил руки на груди и нахмурился.
– «Джеки» – дурацкая игра, – сказал он. – я хочу играть в «Нинтендо». Или в «Сегу».
Кэти села на ступеньку.
– Прости, Тони, – сказала она, – но ума не приложу, как мы можем здесь играть в видеоигры.
– Да, дурачок, – сказала Клео, садясь рядом с Кэти и раскладывая «джеки» на нижней ступеньке.
– Ладно, если я не могу играть в «Сегу», – сказал Тони, – тогда я хочу пощипать пьяниц.
– О господи, откуда у тебя такая жуткая мысль? – вытаращилась на него Кэти.
Тони, похоже, оскорбился:
– От дяди Арти. Он говорит, что рядом с тюрьмой живет куча пьяниц и их можно пощипать.
У Кэти сжалось сердце. Она не ожидала услышать имя Арти. И ее не радовало, что Арти рассказал детям, как весело грабить бездомных. Он был ее любовником и не должен был делать таких вещей.
Но, едва подумав так, она отчитала себя. Она прекрасно знала, что занималась любовью с Арти не потому, что он был хорошим человеком. Она занималась любовью с Арти, потому что он был в этом деле хорош.
– Тони, – сказала она, – ты знаешь, что на само деле значит «пощипать пьяниц»?
Тони кивнул:
– Их щиплешь, а они визжат, как поросята в мультике.
– Я начинаю, – сказала Клео, игнорируя беседу об ощипывании пьяниц. – Сначала ты подкидываешь шар и берешь одного «джека», потом ловишь шар той же рукой, не давая ему упасть. Это называется «однушки».
Клео подбросила шар, схватила «джека», поймала шар и вручила его Кэти.
Кэти сыграла удачно и вернула шар Клео, возвращаясь к разговору с Тони.
– На самом деле они не визжат, как в мультике, – сказала она. – Они – просто люди, а не персонажи видеоигры, и если ты их ущипнешь, им будет больно. Ну как, тебе все равно весело?
Тони наморщил лоб. Он напряженно думал.
– Наверно, не очень, – подумав, сказал он.
– Теперь два «джека», – сказала Клео и так и сделала. – Твоя очередь,
Кэти почувствовала, что слегка сбита с толку. Клео и Тони проявляли агрессивность, и ее это тревожило. Надо будет серьезно поговорить с Арти… и с Хэлли, наверное, тоже.
– Давай, – сказала Клео. – Ты же не струсишь взять два «джека»?
Кэти пришлось подбросить мяч и подобрать два «джека» – но один из них вырвался из пальцев и покатился со ступенек, по тротуару и на Седьмую улицу. Такси, ехавшее к трассе, переехало звездочку, и она исчезла.
– Где она? – спросила Клео, уставившись туда, где была звездочка.
– Наверное, прилипла к шине, – сказала Кэти, глядя на такси, выезжавшее на трассу и поворачивающее на юг. Голубая искра сверкнула на правой задней шине и пропала.
– Я хочу ее вернуть! – завопила Клео, вскочив, словно желая бежать за автомобилем.
Кэти поймала ее за руку:
– Прости, дорогая; Ее больше нет. Но мы все равно можем играть. У тебя осталась куча звездочек.
Клео вырвала руку, села назад и опустила голову на руки.
– Они не такие, – сказала девочка.
Тони влажно пернул языком.
– Распустила блевотные нюни.
Клео сжала руку в кулак, собираясь его ударить, поэтому Кэти положила руку на голову каждого ребенка, чтобы развести их в разные стороны. Но едва она это сделала, дети забыли друг о друге и посмотрели на двери здания. Кэти ничего не слышала, но тоже обернулась.
Темноволосый человек в деловом костюме вышел оттуда и зашагал по ступенькам. Взгляд его был полон злобы, а рот кривился, будто он только что съел молочный продукт с истекшим сроком годности. Он прошел мимо Кэти и детей, не глядя, и чуть не наступил на Тони.
– Позвольте, – холодно сказала Кэти. Но человек ее проигнорировал. Он продолжил свой путь к востоку, затем пересек подъездную дорогу к городской парковке.
– Это тот человек, которого мама называла импотентом, – показала на него пальцем Клео.
– Я расскажу ей, что ты так говоришь, – сказал Тони.
– Заткнись, Рвотная Нога.
Кэти попыталась их утихомирить:
– Вам надо быть поласковее друг с другом, – сказала она, но не особенно убедительно. Она все еще смотрела на человека в деловом костюме.
Тут она вспомнила: Тони сказал, что Хэлли говорила о «каком-то парне, который знает Иисуса». И поняла, кто этот человек. Его звали Леонард Дьякон, и имя его несколько лет не покидало местных газетных и телевизионных новостей из-за того, что он возглавил крестовый поход против порнографии в Остине – или против всех фильмов, видео, надписей, радиопередач, комиксов и спичечных коробков, которые содержали малейший намек на секс. Для этого Дьякон сохранял подобные материалы, которые выискивал где только мог, и при всяком удобном случае показывал их репортерам и городским чиновникам.