Лунин атакует "Тирпиц"
Шрифт:
[286]
Но был еще один крупный недостаток в эксплуатации дизелей в целом по бригаде лодок.
В начале войны волнорезные щиты, закрывавшие ниши торпедных аппаратов в носовой части лодок, были сняты, так как часто деформировались, заедали, не открывались и не давали возможности стрелять из носовых торпедных аппаратов. Но щиты были предусмотрены для того, чтобы увеличить скорость лодки за счет уменьшения сопротивления воды!
Когда щиты сняли, сопротивление воды увеличилось, увеличилась и нагрузка на дизели; как говорят, гребные винты сделались «тяжелыми». Это вело к перегрузке дизелей и их работе на износ, особенно при попытках держать максимальное число оборотов таким же, как и при неснятых волнорезных щитах. Для двухтактных дизелей 9ДКР перегрузка была чувствительна.
Когда, наконец, были приняты меры и гребные винты были по просьбе Липатова пересчитаны и обрезаны, дизели были уже изношены и с ними начались неприятности — трескались крышки цилиндров, обрывались болты, крепящие юбки цилиндров к станине, прогорали пусковые клапаны и ручьи поршневых колец, поршневые кольца разворачивались в ручьях, концы колец заходили в продувочные окна и обламывались. Конечно, все эти дефекты проявлялись не все сразу и Липатов с Коконным и мотористами научились с ними справляться. Когда же винты обрезали, дизели стали работать менее напряженно, неисправностей стало проявляться меньше, но износ остался. В оправдание Липатова нужно сказать, что дизель 9ДКР был по конструкции очень напряженной машиной, Иван Иванович не сразу понял, что относительно небольшая перегрузка дизеля могла так губительно сказаться на нем. На флоте в то время не оказалось ни одного хорошего специалиста, достаточно глубоко знающего дизели, и своевременно помочь специалистам бригады ПЛ никто не мог.
[287]
УХОД ЛЫСОВА
В июле 1943 года с лодки ушел замполит капитан 3 ранга Сергей Александрович Лысов. Вместо замполитов кораблей ввели должности заместителей командиров дивизионов по политической части. Лысов был назначен заместителем командира 5-го дивизиона. Хотелось бы сказать о нем несколько добрых слов — он их заслужил.
Придя на корабль при Жукове, неудачном старпоме Трофимове, механике Синяков, плохих старшинах, он сумел оценить положение дел в экипаже. Не будучи тогда подводником по образованию и опыту службы, нашел свое место, помог командованию и политотделу бригады избавиться от негодных членов экипажа.
Не потерялся при Лунине, вместе с Арвановым сумел сплотить экипаж вокруг командира. Обладая мягким характером, никогда не кричал; не предпринимал никаких крайних мер, но твердо проводил правильную линию на справедливое награждение, повышение по службе, присвоение званий. В море вел себя достойно, на базе всегда проявлял заботу о личном составе, защищал интересы и права экипажа. В трудной аварийной обстановке, в бою проявил себя с лучшей стороны, был храбрым, не паниковал, внушал доверие личному составу. Где нужно, был строг; но справедлив, умел понять тяжелую военную жизнь матросов и старшин, мог и умел приструнить любого офицера, указать ему его место и недостатки в поведении и службе. Проявил любовь к морю, не испугался трудностей морской службьг, очень многому научился, будучи комиссаром и замполитом. В дальнейшем, плавая и упорно учась, показал большие способности и добился того, что стал старпомом, а затем и командиром ПЛ. Затем занимал на своем родном Северном флоте пост начальника управления кадров, ряд других должностей.
[288]
Уходя с лодки, Сергей Александрович оставил там хорошо воспитанный сплоченный коллектив, сильную партийную организацию, обеспечив этим в значительной части последующие боевые успехи корабля.
[289]
ДЕСЯТЫЙ
Если изучить труды некоторых наших историков, «уточняющих» боевые успехи наших североморских ПЛ, сопоставить приводимые ими наши успехи и потери, то получается — эффективность торпедной стрельбы наших лодок была настолько низка, что противнику не стоило бы считаться с этой угрозой. Все равно не попадут! Однако, в отличие от этих «историков», гитлеровские адмиралы были опытными профессионалами, реально оценивающими опасность действий наших лодок Они ответственно подходили к организации противолодочной обороны и обеспечению безопасности плавания своих транспортов. Доставка в Германию таких грузов, как никель и железная руда, имела важнейшее стратегическое значение для фашистского рейха. Армейская группировка фашистов на Севере и их военно-морские силы, включая эскадру тяжелых кораблей, могли держаться только при регулярном обеспечении всем необходимым морским путем.
По данным Главного штаба ВМФ, за период 1942-1944 гг. немцы поставили в оборонительных стационарных минных заграждениях 7790 мин. Значительно усилилась охрана конвоев, особенно после успехов наших лодок в январе — марте 1943 года, когда они потопили 19 транспортов (62270 тонн). Имели место случаи, когда несколько транспортов охранялись 23-29 кораблями и катерами, особенно в Варангер-фиорде. Опасные зоны конвои старались проходить в ночное время, применялось профилактическое (!) бомбометание глубинными бомбами по курсу конвоев. Силы ПЛО подстерегали наши лодки не только в районах прохода конвоев, но и в районах, где лодки делали зарядку аккумуляторных батарей. Немцы широко использовали радио- и гидролокацию, радиопеленгаторную технику. Их береговые посты наблюде-
[290]
ния имели связь с силами ПЛО и авиацией. К несению дозорной службы привлекались малые корабли и катера. Число ПЛ противника во второй половине 1943 года достигло 25-30 и в дальнейшем возрастало. Они наблюдались во всех районах действий наших лодок, а также на подходах к главной базе флота — Кольскому заливу. За период войны всеми силами и средствами флота было зафиксировано 753 случая обнаружения вражеских ПЛ.
Ясно, что такое мощное усиление ПЛО в удаленном от Германии регионе, не имеющем с ней сухопутного сообщения, потребовало огромных затрат сил и ресурсов. Эти затраты могли быть оправданы только наличием серьезной угрозы для жизненно важных интересов рейха. Сравнительно небольшое число советских ПЛ наносило очень чувствительные удары по фашистским кораблям и судам. Эти удары не смогли оценить некоторые наши историки, зато хорошо оценили гитлеровские адмиралы. Они настолько насытили Варангер-фиорд силами ПЛО, так назойливо кружили их лодки при входе и выходе из Кольского залива, что командование бригады отказалось даже от эскортирования лодок катерами МО.
И наша лодка вышла 5 августа 1943 года в боевой поход без эскорта. Боевой задачей была постановка минного заграждения и неограниченная подводная война. Поскольку Иван Липатов, как командир БЧ-V, и я, как командир группы движения, шли в свой первый поход, с нами в качестве обеспечивающего был инженер-механик дивизиона инженер-капитан 2 ранга Александр Петрович Венедиктов.
Благотворно сказался накопленный богатый опыт эксплуатации механизмов ПЛ в девяти предыдущих походах. Вновь назначенные старшины групп БЧ-V Карасев, Суслов, Коконин, командиры отделений Парфенов, Глобенко, Свистунов, Власов крепко держали личный состав в руках и знали, где может появиться неисправность, какой механизм в определенных условиях может внезапно отказать. Время после докования и ремонта в Росте было использовано очень
[291]
эффективно для профилактической работы и обучения личного состава, который хорошо знал свои обязанности и ревностно их исполнял.
Но главным было не это. Главным была атмосфера взаимного доверия и уважения, сплоченность экипажа. Личный состав был уверен в выдающемся мастерстве и необыкновенных боевых качествах командира, знал отличные морские качества и способности старпома и командиров боевых частей, отличную организацию службы, особенно верхней вахты, был убежден, что никто не подкачает, опасность будет вовремя обнаружена и нужная команда будет дана без опоздания и быстро исполнена.