Лунная охотница и Проклятый принц
Шрифт:
— Ну кто — то же должен спасать от моей пылкой любви юных дам.
Не выдержав, я рассмеялась, хотя это больше походило на рычание, смешенное с чихом. Кас недовольно взглянул на меня, явно поняв, что я смеюсь именно над ним.
— Может, этой ящерице намордник купить? — сухо поинтересовался он, изогнув брови. — А то не нравится она мне… как будто понимает всё, что мы говорим.
— Понимаю, ещё как понимаю, — ответила я, сверкнув в его сторону глазами. — И тебе твои слова же и припомню, когда в нормальное тело вернусь.
— Я бы не удивился,
— В принципе, ты можешь обойтись и Лайзой… если узнаешь её под маской, — хмыкнул Кас.
— Маска? Неужели это будет маскарад? — чуть ли не простонал он. — Как я ненавижу все эти пустые балы…
— Почему пустые? Тебе, вообще — то, невесту ищем.
Я напряглась.
Меня не особо волновала Лайза — вместо того, что бы отправиться раньше нас, она заявила, что отправится на несколько часов позже. Впрочем, и без неё хорошо живётся. Но если Эрон пойдёт на этот маскарад… он же не оставит здесь свой меч? Если не оставит, то я буду практиковаться со своим телом. Надо вернуть его обратно. И как можно скорее.
— Я уже согласен пойти по стопам отца — взять сразу несколько жён, а потом годами их не видеть, — со вздохом признался Эрон.
Кас резко выпрямился, и его тёмно — синие глаза сверкнули сталью. Эрон тоже это заметил, но даже не пошевелился, хотя костяшки его пальцев заметно побелели.
— Даже не смей так делать, — сквозь зубы прошипел Кас, не мигая смотря на брата. — Не смей брать несколько жён… не заставляй своих детей страдать. Лучше оставайся верен одной, но если попробуешь сослать её в монастырь, как отец сделал с моей и твоей матерями… я тебя твоим же мечом зарублю.
В словах Каса не было даже намёка на насмешку — лишь холод и сталь, что эхом отдавались в ушах. Вот тебе и черты Железного Короля — одним своим взглядом Кас способен был прожечь в Эроне дыру размером с кулак, но тот смотрел на него с удивительным спокойствием. Словно был участником самого обычного разговора, не обращая внимания на угрозы.
— Я не шучу, Эрон, — подавшись вперёд, сухо изрёк Кас. — Кем бы не была твоя будущая жена — хоть человеком, хоть нелюдем, — не смей даже думать о том, что бы завести ещё одну. Ты по себе знаешь, какого это — лишиться матери лишь из — за того, что отцу она резко надоела. Я тоже знаком с этим чувством. И если ты будешь недостоин той женщины, которую изберёшь — клянусь, я отрежу тебе то, благодаря чему ты сделаешь своего наследника.
От непривычного голоса Каса я сжалась, смотря на этого воина с гневно полыхающими глазами. Всего одно слово, брошенное Эроном в шутку, и тот готов был его порвать. Я не сомневалась — обзаведись Кас семьёй, его жена станет самой счастливой из всех женщин этого мира. Слишком уж много горечи было в его глазах.
— Не трать слова на бессмысленные угрозы, — с удивительный спокойствием произнёс Эрон, спокойно смотря в глаза друга и брата. — Могу тебе хоть сейчас поклясться, что даже Зарад пальцем её не коснётся.
Кас резко отпрянул назад, и на его губах появилась довольная усмешка.
— А это уже весомая клятва, — куда спокойней произнёс он. — Только, боюсь, для тебя это станет испытанием. Если твоя невеста не поведётся на чары Зарада, да ещё и нахамит ему в ответ — бери, не стесняйся.
— Найти бы ещё такую… — хмуро ответил Эрон, стуча пальцами по подлокотнику кресла.
Они просидели в молчании очень долго. Один разглядывал страницы из Летописи на столе, второй вновь развернул мой рисунок и всматривался в него. Я невольно заметила, как глаза Эрона при этом поменялись — вместо холода и учтивости в них вновь промелькнуло тепло. Словно внутри него горел огонь — на время пришлось притушить его, а сейчас пламя вновь взметнулось вверх, и лишь глаза это выдавали.
Вскоре в дверь постучали, и на пороге показались три служанки с одеждой в руках. В нос тут же ударил запах мыла, новой ткани, лаванды и лимона. Кас выбрал себе щегольский наряд глубокого тёмно — синего цвета, забрав маску ворона. Когда пришёл выбор Эрона, тот лишь взглядом прошёлся по одеждам, и вдруг нахмурившись, вытащил почти чёрное платье.
— Откуда это? — обратился он к служанкам.
— Госпожа Лили сказала принести, — пояснила самая старшая из них. — Для чего — не объяснила.
— Может, подумала, что ты уже кого — то ночью сюда приведёшь? — усмехнулся Кас. — И в порыве любви разорвёшь на ней платье?
Эрон усмехнулся, но платье всё же оставил, взяв самую простую маску, отделанную золотом и листьями мяты.
В моей груди сердце так и стучало, а взгляд всё возвращался и возвращался к платью. Кажется, в этом месте я нашла союзника, пускай его и считают сумасшедшим. Но эта Лили… она знает мою натуру. И каким — то образом знает, что сегодня ночью, когда Эрон с Касом будут на этом маскараде, я попытаюсь обернуться обратно. А платье, видимо, для того, что бы не бросаться своей нынешней одеждой в глаза. Странно будет увидеть девушку, да ещё и в охотничьем облачении. Ладно была бы маска волка, но так вообще ничего. Так что придётся маскироваться под гостя.
Глава 28
Кас и Эрон ушли сразу, как только небо начало темнеть. К счастью, окна комнаты выходили в обширный сад с пышными цветами и кустами фиолетовой глицинии. Цепкие ветки взбирались на стену, частично обвивая эркер возле кровати и норовя сунуть свои соцветия в окна. Здесь всё поддерживалось при помощи чар — я даже была уверена, что зимой сад продолжает цвести и никогда не увядает. По крайне мере, никто не заметит в окне мою тень.
Я рассчитывала, что до комнаты дойдёт музыка из зала, но была тишина. Лишь трель пролетающих за окном птиц. Никто не собирался тревожить тишину обители Эрона, но он всё же спрятал и страницы из Летописи, и шкатулку с камнем, и мой кинжал. Меч он забрал с собой, поменяв ножны на более подходящие и повесив оружие на ремень. Ну и ладно.
Подождав, когда часы пробьют одиннадцать, я решилась.
Сосредоточившись на чарах, я ощутила приятное и уже знакомое покалывание во всём теле. Тени заклубились вокруг меня, образуя кокон. Я наслаждалась прохладой, которую они несли, ощущая прилив чар, подпитывающих метку Темнейшего.
Мимо окна проскочила птица, заставив ветви глицинии затрепетать. Тени тут же рассеялись, и мне пришлось снова сосредотачиваться на них. Всё проходило до ужаса долго — я словно вырисовывала себя по частям. Сначала тело, после ноги, руки, голова и лицо. Тени впитывались в меня, создавая призрачную плотность, через которую я могла просмотреть на тот же стол или дверь.