Лунная походка Незнайки
Шрифт:
– Естественно!
– в один голос выкрикнули присутствующие.
– Тогда, попрошу капитана обеспечить нашему турниру достойный бюджет.
Знайка заколебался, нерешительно оглядел команду, махнул рукой и отправился в свою каюту. Через несколько секунд он выкатил оттуда компактный бочонок размером примерно в половину его роста.
– Вот это другое дело! Мистер Белопчелкин оформите пока таблицу и организуйте жеребьевку, а вас, Кулер, я бы попросил начислить по стаканчикам стартовые. Турнир нельзя начинать без разминки. Незнайка, ты пока расставляй шахматы...
– Вам мат, профессор Белопчелкин!
–
– Вы коварно воспользовались тем, что я не заметил вашей подлой ловушки и это позор! Пусть эта жалкая "единичка" в таблице станет для вас горьким упреком на всю оставшуюся жизнь.
– Ходи, Незнайка, не слушай ты этого балабола, - сказал Кулер, который, по его мнению, тоже был очень близок к победе.
– Твое дело - табак! Сдавайся, - Незнайка, отвлекшийся было на соседний столик, снова оценил позицию на доске. Судя по всему, дело действительно было табак, но курить не хотелось, поэтому он быстро поставил прославленному спортсмену мат, пожертвовав в ходе комбинации ферзя. Кулер опешил, как-то по-особому взглянул на Незнайку и поздравил его с победой.
Во втором туре Белопчелкин отдыхал. Знайка в сложной позиционной борьбе полностью переиграл Кулера, но в итоговом счете была зафиксирована ничья. Все-таки это были шахматы, а не борьба. Незнайка быстро разбомбил Гуньку, который, как выяснилось, имел очень смутное представление о тактике и стратегии игры. Короля он называл диктатором, ферзя величал берией, слонов и коней - штабными крысами, а пешек и вовсе не считал за людей. Стало ясно, что хваленый чемпион оказался жалким вруном и слабаком.
В третьем туре Гунька отдыхал, поэтому к четвертому подошел в сильно оживленном состоянии. Знайка за это время в сложной позиционной борьбе одолел и Незнайку, но прозевал мат в один ход. Кулер практически не оказал сопротивления Белопчелкину, который после победы не скрывал своей радости. "Вот так вот, молодой человек! Очкастая интеллигенция еще чего-то может, согласитесь." Кулер только вежливо улыбался.
В четвертом туре он наконец-то одержал победу, хотя Гунька поражение не признал, требуя введения видеоповторов. В сложной позиционной борьбе профессоров была зафиксирована ничья, что крайне разозлило Белопчелкина. По окончании партии он сухо пожал руку Знайке, поздравил его с трусливым выходом из безнадежной ситуации и посетовал, что современные соперники боятся честного открытого противоборства. Знайке такие намеки не слишком понравились. Он резко одернул подчиненного, заявив, что подобное нытье - удел неудачников.
Финишный пятый тур получился прямо-таки "кровавым". Гунька наконец-то дал настоящий бой своему оппоненту, но, к сожалению, это оказалось лишь зеркало. Заляпав доску кровью, капающей с костяшек пальцев, он быстро проиграл Знайке, заняв таким образом почетное последнее место. Четвертым стал Кулер, тогда как начальник экспедиции получил бронзу. Решающая партия между Незнайкой и Белопчелкиным собрала у столика весь экипаж. Профессору кровь из носу нужна была победа, и он своего добился. Кровь из носу у него пошла. Дело в том, что выпив пару раз на старте, он больше не дозаправлялся, справедливо рассудив о пользе трезвого подхода к игре. Естественно, что организм такого обмана не стерпел.
К счастью для
Потом, как водится, был итоговый банкет. Расстроившегося профессора уговорили присутствовать, о чем вскоре пожалели. Уж очень он оказался нудным и однообразным, многократно рассказывая одну и ту же несмешную историю. В ходе веселья несколько раз срабатывала аварийная сигнализация. Как мы помним, это означало форс-мажор со смертельным исходом, но друзья решили храбро игнорировать опасность. И правильно сделали! Утром всем было очень плохо, зато ракета оказалась почти цела и продолжала свой путь на Луну в обычном режиме.
Прибытие
– Рота, подъем! Походу, прибыли!
– разбудил Незнайку и Кулера громкий голос Гуньки. Космические путешественники, организмы которых за период изнурительного трехдневного полета изрядно поизносились и требовали основательного восстановления, недовольно оторвали головы от казенных подушек.
– С чего ты решил, Гунтяев?
– хрипло спросил Кулер, оказавшийся более свежим, так как в любом состоянии оставался спортсменом.
– В машинном отделении гудеть перестало, и Знайка сказал, что мы, наверное, уже сели. Через сорок минут общий сбор.
– Как сели?
– не понял Незнайка.
– Он же мне рассказывал, что нужно с пересадками добираться. Сразу на орбите зависнуть, а потом модулем до Луны.
– Откуда я знаю. Я лунанавт, а не школьник, увлекающийся астрономией. Моя задача - покорение стихий. Как командир велит, так я и действую. Или наоборот. Как говорится, плох тот солдат, который не мечтает подъ...нуть офицера.
– Что это за слово странное такое "подъ...нуть"?
– поинтересовался Кулер.
– Боднуть, что ли?
– Нет, "подъ...нуть" это такое матерное слово, но так как я человек интеллигентный, то и выговариваю его без неприличных букв.
– Понятно.
Окончательно проснувшиеся лунанавты ловко поднялись с коек, кое-как их прибрали, после чего в течение пяти минут умылись, сделали зарядку, собрали вещи и позавтракали из тюбиков. Эти фирменные упаковки для еды были названы в честь художника Казимира Тюбика. Он гениально придумал нарисовать на них конкретные блюда, облегчив тем самым составление рациона в космосе. К сожалению, в процессе маркировки Тюбика постоянно отвлекали, поэтому в упаковке с нарисованным пивом лунанавт мог обнаружить, например, холодец. Это мелкое недоразумение никоим образом не повлияло на боевой дух коллектива, но оставшемуся на Земле художнику пришлось обращаться к Пилюлькину, чтобы тот обследовал его на предмет постоянной икоты.