Лунная радуга(дилогия)
Шрифт:
– Да, в определенные моменты нашего разговора я начинаю почему-то ощущать себя чуть ли не вашим родственником.Но с Мартом мы хотя бы заочно знакомы!..
– Не могу еще раз не похвалить вашу уже хваленую вами цепкую память,– сказала она насмешливо и печально.– Я надеялась, очное наше знакомство будет более долговечным…
– Простите,– перебил он,– не будем ходить вокруг да около. Ну что делать, я действительно не помню, где это мы с вами успели…
– Здесь,– проговорила она.
– Это где, значит? В Сатурн-системе? Или в Дальнем Внеземелье вообще?
– Это значит– на борту «Байкала». В кабинете-приемной Грижаса, то есть в соседнем помещении. Когда? Восемь с половиной лет назад. Впрочем, по вашей шкале времени– совсем недавно… Каких-нибудь два месяца миновало.
– Так вот вы кто!..– Андрей с облегчением рассмеялся. Он сразу вспомнил корабельный чемпионат,вторую свою победу подряд не по очкам, а нокаутом, ироническое
У пациента тоже было хорошее настроение– он отпустил из-под маски Румкойля какой-то подобающий случаю комплимент.Не в чей-то конкретный адрес, а медицине вообще.Однако что-то не получилось с коэффициентом рассеивания и весь комплиментарный заряд целиком пришелся на беззащитные центры эмоций молодого, неопытного медстажера. Этого следовало ожидать; с одной стороны – довольно известный первый пилот единственной в мире «сверхлюстры», зрелый мужчина приятной наружности,в роскошной форме– альбатрос и золотая лилия на груди, с другой– юная пичуга, впервые в жизни выпорхнувшая в Дальнее Внеземелье.Он понял это,но поздно. Пытаясь взглянуть на нее из-под неудобной маски, он только усугубил ситуацию: над пультом ему удалось-таки высмотреть краем глаза что-то пунцовое на белом фоне.Он никогда не думал, что нормальная человеческая кожа может краснеть до такой степени.
И если бы Светлана об этом не заговорила,он ни за что бы не догадался, что та длинноногая, постоянно красневшая без особого повода, нескладная девица с порывистыми движениями,и эта уже весьма уверенная в себе, хотя на вид еще и очень молодая женщина с прелестным профилем и плавными жестами – один и тот же человек!
Честно объяснив собеседнице свой нечаянный всплеск веселья,Андрей извинился и выразил убеждение, что уж теперь-то общаться им, старым знакомым – почти друзьям, будет намного проще. Светлана, видно, поняла это по-своему.
– Да, теперь мы с вами почти ровесники,– проговорила она.Бесцельно собирая в пригоршню свисающий край белой шали, тихо добавила:– Я очень вас ждала… Очень.Все эти восемь лет я ловила на себе сочувственные взгляды… разные взгляды я ловила на себе, но верила, что вы вернетесь. Знала.
– Почему?– сорвался у него с языка совершенно неуместный, глупый вопрос, и он вдруг ощутил себя дурак дураком.
– Потому что я… люблю вас,– просто сказала она. – И это началось у меня гораздо раньше, чем вы думаете.
На этот раз он промолчал.Неторопливым,мягким движением она высвободила из кресла свои длинные,замечательно стройные ноги,плавно встала. Спохватившись, он тоже вскочил и невольно подтянулся,расправил плечи, полностью выпрямился. Рост Светланы его поразил. Было видно, конечно, что уютно расположившаяся в кресле женщина– довольно рослая особа,но Андрею как-то и в голову не приходило, что она может быть ростом почти с него.
– Не знаю… видимо, и так бывает: избалованный вниманием герой с приятной внешностью, известный пилот в красивой форме, лилия на груди, – продолжала Светлана.– Да,наверняка так бывает.Но у меня было все по-другому.Испуг,когда вы, проломив перила, сверзились в сугроб с высокого крыльца нашего домика на гималайской турбазе «Гулливер».Еще больший испуг,когда я близко увидела вашу залитую заледенелой кровью куртку-штормовку, окровавленное лицо, лоскуты биопластыря на небритой щеке. Мне было очень страшно, когда вы, преодолевая слабость,с трудом подняли голову, одеревенелой рукой запихнули в рот горсть снега и,улыбаясь здоровой щекой,спросили одну из глазевших на вас девчонок, не найдется ли в нашем бунгало телефона, свежего биопластыря и чего-нибудь съедобнее перепуганных
Светлана отошла к «окну». Повинуясь малозаметному ее жесту, хорошо запрограммированная бытавтоматика заменила куцый пейзаж тусклого зимнего вечера безбрежностью звездной ночи.И опять Андрей невольно обратил внимание на осанку своей собеседницы. Грациозное изящество плавных движений… Такое впечатление,будто она давно не бывала на Земле и тело ее уже привыкло жить исключительно в условиях пониженной гравитации. Но давно не бывать на Земле тоже можно только при обстоятельствах исключительных. Скажем– если УОКС упразднил отделы ОТ и ОЗ (отделы Охраны Труда и Охраны Здоровья). Он смотрел на нее и чувствовал себя несчастным. Он все уже понял и почти не слушал ее. То, что она говорила,уже не имело значения. Его, во всяком случае, это не должно трогать.
– Пилот с приятной внешностью,– говорила Светлана,– появился в моей жизни тоже гораздо раньше, чем вы успели заслужить золотую лилию. В одном из выпусков новостей агентства Информвнезем я увидела ваше лицо и узнала,что вы – второй пилот балкера «Фомальгаут». Это меня взволновало– я места себе не находила. Долго не могла понять почему… Заказала видеокопию этого выпуска новостей,и с той поры стереопортрет второго пилота балкера «Фомальгаут» был со мной постоянно. И вдруг– о, волшебство случая!– вы и я на одном корабле! Могу видеть вас почти каждый день,видеть близко, иногда разговаривать с вами! А бывают моменты, когда могу наяву прикоснуться к герою девичьих моих сновидений!..И знаете, я была счастлива. Такое счастье вам, наверное, трудно понять,однако поверьте мне,я была счастлива. Внезапно вы ушли в разведку – и случилось…то,что случилось.Правдами и неправдами мне удалось улететь к Япету помощником медиколога группы десантников на люггере «Вомбат». Не однажды я пыталась взять приступом непроницаемо-вязкие стены белесого исполина и от бессилия плакала под аккомпанемент его эхокашлей. Потом, когда во время телесвиданий Март с великим трудом объяснил мне физический смысл идеи темпор -прогиба и посоветовал обратить внимание на скорость погружения зондов, я поняла, что грубой силой туда не проникнешь. Надо было как-то по-другому. Но как?.. «Если темпор-прогиб,– думала я,– результат деятельности неземного Разума, то неужели этот Разум меня не поймет?!» Я часами простаивала у стен инозвездной крепости,однако так и не довелось мне увидеть хотя бы что-нибудь похожее на вход. Белесое чудище проявило полное равнодушие к моим слезам и мольбам… Стоя у его стен,я часто находила созвездие Девы, подолгу смотрела на Спику– ее лучи казались мне струнами, на которых звучала завораживающая мелодия… В конце концов, все это спокойно можно было отнести на счет моего воспаленного воображения, но едва только я проговорилась Марту о «звонкострунной» Спике– он окатил меня несвойственным ему рассеянным взглядом и прервал связь.Неделю они с Калантаровым что-то вычисляли, подняли на ноги весь институт, а потом Март с удивлением и восторгом сообщил мне, что моя «звонкострунная» лучше всех других звезд этого класса удовлетворяет условиям существования вектора дальнодействия темпор-прогиба. Честно говоря, я так и не поняла, что представляет собой «вектор дальнодействия» в ракурсе теоретической темпорологии,но у меня был свой ракурс. Просто я хорошо ощущала:Спика звучит в моем воображении струной потому,что вы движетесь где-то в том направлении… Ну, вот и все… Остальное вы знаете.
Она оборвала себя так, будто вдруг спохватилась и пожалела, что дала волю словам и чувствам. Андрей ожидал этого. Он был готов к тому, что Светлана сообразит наконец: она– это она, а он– экзот, и этим все сказано. Не надо ложных ситуаций. Ложные ситуации– это как раз то, из-за чего все пошло наперекос у них с Валентиной.
– Значит,говорите,Спика…– произнес он, чтобы снять неловкость молчания. – Что ж,похоже. Когда я экспериментировал над собой, убедился, что воспринимаю ультрафиолетовые лучи как пылающую белизну. Если сопоставить океаны пылающей белизны,которые меня там окружали, и то обстоятельство,что Спика– аномально мощный источник ультрафиолетового излучения, можно с большой долей вероятия утверждать, что видел я именно Спику. Вернее- ультрафиолетовую ее корону. Так и передайте Марту во время следующего телесвидания.
– Обсуждать с Мартом подробности вашей разведки теперь уж придется вам самому. – Легким мановением руки Светлана вернула на «окно» зимне-вечерний пейзаж и добавила: – Причем сегодня. И довольно скоро. Словно в ответ на ваш упрек по поводу «заговора молчания» мы прямо сегодня начнем втягивать вас в сферу назревших дискуссий. Через полтора часа– пятидесятиминутный сеанс связи непосредственно с институтом Пространства-Времени.
– Да, пора мне познакомиться с вашим братом, – согласился Андрей. Деловито спросил: – Кто будет первый?