Лунная радуга(дилогия)
Шрифт:
– А… Поздравляю. И сколько же?.. Впрочем, ладно.
– Последний раз двадцать.
– Двадцать девять? Я готов был подумать, что вам девятнадцать.
– Спасибо.
– Не за что, это не комплимент.
– Вы тоже сегодня не в духе?– спросила она.
– Нет, это мое обычное состояние. Я, видите ли, мало приспособлен для светских бесед.
– В таком случае будем есть молча… Закажите себе что-нибудь мясное.
Он заказал беф-монтре.
Ели
– Надо было сразу мне все объяснить, я мог уйти к другому столу, и прекратился бы этот цирк.
В ее глазах возникло и тут же угасло какое-то необычное острое выражение, он его уловил, но не понял.
Очень спокойно она сказала:
– Чепуха, не обращайте внимания. Я должна была ответить на вопрос моей подруги. Только и всего… По-видимому, вы впервые в этом ресторане?
– Я впервые на этой планете.
– Сегодня? «Россия»?
– Да. Кстати, в обеденных залах «России» иные порядки.
– А раньше?
– Что «раньше»?
– Где вы обедали раньше, можно узнать?
– Можно.В обеденных «залах» Дальнего Внеземелья.
– Каким же образом вы… сюда, на Меркурий?
– По собственному желанию. Если вы это имели в виду. – Он подчеркнул слово «это».
– Нет, я имела в виду другое. Обычно космодесантники специализируются избирательно, в их среде есть «планетчики», «лунники», «пространственники»…
– Вы неплохо знаете нашу среду, но все это верно только отчасти. Хороший десантник должен быть всяким.
– Вы… хороший десантник?
– Я всякий.
– Скажите… вам нравится ваша работа?
Он посмотрел на нее.
– Почему вы об этом спросили?
– Чтобы знать, как вы ответите.
Он еще раз внимательно посмотрел на нее.
– Разве это хоть сколько-нибудь важно– как я отвечу?
– Для меня– да.
– Ну что ж… Работа нормальная.
– Нормальная…– тихо повторила она.– Впервые за время нашего знакомства вы сказали неправду.
– Мы еще незнакомы.
– Людмила Быстрова.
– Дэвид Нортон.
– Вот я познакомились.Зачем же вы говорите, что ваша работа нормальная, если она ненормальная?
Он помолчал, пытаясь вообразить себе, зачем ей все это надо. Ему не нравились ее вопросы. Ему не нравилась
– Что вы в ней видите… ненормального? Риск? Сложность?
– Нет. Этого добра у любого работника Внеземелья хоть отбавляй. Я имела в виду то, что у вас внутри.
– Простите, но какое вам дело до того, что у нас внутри?
Несколько мгновений лицо ее было угрюмо-задумчивым.
– Выпьем кофе?– предложила она.– Не отказывайтесь. Кофе местный, меркурианский.
На стол из буфетной тумбы переместилась целая флотилия предметов кофейного сервиза – не менее дюжины сосудов разных форм, изящные тонкостенные чашки, блюдца, ложки, розетки… и даже что-то вроде подсвечника с дрожащими язычками спиртового пламени,– все из желтого сверкающего металла.
– Молоко?– предложила она.– Сливки? Мороженое? Суфле?
– Нет, просто кофе. Сливки, суфле – это вам.
– Почему мне?
– Потому что было заметно,как вы пытались заставить себя поесть и как у вас ничего из этого не вышло. Сливки тоже местные?
– Конечно.Здесь все местное. Вы еще увидите наши «зеленые фабрики», фермы, плантации…
– Вы имеете к этому отношение?
– Только как потребитель.А как специалист я имею отношение к субкритической модификации металлов. Сверхпрочные сплавы. То, на чем вы летаете. Пейте, остынет.
Он поднес к губам сверкающую чашку:
– В другой обстановке я бы подумал, что чашка из натурального золота.
– Здешнее золото ничем особенным не отличается от земного.
– Что, вся эта посуда… золото? Но зачем?
– Красиво, практично.Не окисляется и не тускнеет.Как вам наш меркурианский кофе? – спросила она.
– Я не нахожу в нем ничего меркурианского. Вкус обычный, земной.
– В этом его достоинство. Наши плантации совершеннее лунных.
– Богато живете.
– Да… как будто небедно. Еще чашку?
– С удовольствием.–Он посмотрел на цветные струи дымов за окном и спросил: – Промышленность ваша коптит?
– Наша промышленность не коптит,– сказала она, не повернув головы. – Дымят побочные кратеры Малого Аборигена.
– Есть и Большой?
– Был. Вел себя агрессивно, намучились с ним и в конце концов подавили. Красивый был вулканище. Необузданный, пылкий… Слишком близко от города.