Лунное молоко
Шрифт:
Спросить – но Юлька не скажет. Ещё больше закроется, предварительно обругав за то, что подслушивала. Позвонить матери? Тоже не выход. Та не станет скрывать, что всё узнала от младшей, и опять будет скандал. Промаявшись, Юлька пошла к бабе Кате. И та подсказала единственно верный и надёжный способ – посоветовала проследить за сестрой! Так Марфа узнала, что Юлька встречалась с ворожеей. А после, в парке, разговаривала о чём-то с вороной, обратившейся в старуху в чёрном!
Когда сестра уехала, так и не раскрыв
Марфа выбрала ту же лавочку и принялась ждать. Она не особо рассчитывала на удачу и просидев больше часа размышляла – не уйти ли, когда послышалось хлопанье крыльев, и крупная ворона с сумочкой в клюве спланировала откуда-то сверху. Кивнув Марфе, она встряхнулась и прямо на её глазах обратилась маленькой старушонкой! Аккуратной и чопорной, вывязывающей непонятную тоненькую штуковину на спицах. Марфа даже позабыла про что хотела поговорить – настолько поразил её этот процесс.
Старуха заговорила сама – понесла про какие-то Лопухи, про кару и ключника.
– В Лопухи следуй! Хочешь увидеть сестру – тебе туда! Туда! – старуха покачивала внушительным горбатым носом, а спицы позвякивали за ней: «туда-туда-туда-туда!»
– Какие Лопухи? Как их найти? – Марфа только собралась задать этот вопрос, но старуха накинула на неё невесомое полотно и прокаркала громко. – Лети-и-и!
Что было дальше – толком не объяснить.
Её подхватило! Понесло! Лицо облепило паутиной, а в глазах полоскалась чернота. Хорошо хоть, всё длилось недолго. Минута – и вот Марфа уже на земле. Стоит под огромным деревом посреди разошедшегося ненастья! И видит, как молнии изо всей силы лупят по заляпанному грязью джипу!
Она невольно пожалела тех, кто находился внутри. Пожалела и забормотала считалку от грозы, которой научила баба Катя.
Удивительно, но это помогло! Незатейливая считалочка остановила молнии, заставила их отступить! Марфа до сих пор вспоминала их ослепительный свет и потрясающую силу.
Перед глазами вновь полыхнуло, рядом чертыхнулся Монах – похоже, что гроза начиналась снова.
– Не пускает, гад! Чует, что мы близко! Слышь, Луна, давай свою считалку! Я знал когда-то, но забыл.
– Старость – она такая, – поддела Марфа. И быстро взглянула на Монаха – не обиделся ли?
Но он не заметил подколки – шептал что-то едва слышно, наверное, вспоминал защитные слова.
Очередная молния рассыпалась на лепестки, и что-то прыгнуло на капот, зашлёпало по стеклу лапами.
– Там, кажется, жаба! Её оглушило! – позабыв про считалку, Марфа полезла наружу – спасать несчастное земноводное.
Жаба оказалась ловчее – сама протиснулась в приоткрытую дверцу и, отряхнувшись, попросила жалобно:
– Ехай отсюдова, милай! Скоренько трогай! Не жди! До чего боюся энтих
Монах послушно тронул машину – Марфа едва успела заскочить обратно.
На заднем сидении копошилась бабулька – перетряхивала зелёный платок, собирала в узел растрепавшиеся волосы. Рядом с ней помещалась корзинка до верху забитая грибами и палка типа посоха – клюка.
– Ох, вовремя вы! Так вовремя, милай! Отбилася я от своих. Грибочки повели – я и пошла.
– И далеко теперь ваши? – поинтересовался Монах. Он вёл себя совершенно спокойно, словно старуха только что не превратилась в себя из лягушки!
– А в Лопухах! Больше-то негде. Чуть что – Пална туда бягить, Ирина Санна за ней.
– В Лопухах! – взвизгнула Марфа. – Нам надо в Лопухи! Мне надо!
– А надоть – так поехали! Чего же ждать? Ты, милай, тропочки держися. Вона, вишь, проявляется? По ней и ехай вперёд. Лопухи скоро будуть. Да вы увидитя.
***
Гроза над Лопухами всё длилась.
Обронив загадочную фразу про ключника, Пална присела на пол. Высыпав из корзинки грибы, принялась раскладывать их по кучкам. Она трудилась в темноте – Ирина Санна отключила фонарик.
– Чего попусту свет гонять. Нам темнота не помеха. – бормотала Пална, отделяя грибные шляпки от ножек. – Ты сюдой пойдёшь, а ты – тудой. Верхи себе заберу, низы верну лесу.
Юлька примостилась рядом с ней – хотела узнать подробности про колдуна, но отчего-то никак не решалась прервать поток бессвязного бабкиного лопотания.
– Сюдой-тудой, верхи-низы… Лесу – себе, себе – лесу… – твердила Пална как автомат. Натруженные пальцы ловко сминали шляпки, отшвыривали в сторонку толстые мясистые ноги.
– Чего без делу сидишь? Сгребай пеньки, – неожиданно скомандовала она.
– Вы это мне? – растерялась Юлька.
– Тебе, тебе. Больше ведь некому.
– Я, конечно, могу вам помочь… Но в темноте это непросто. – Юлька не торопилась подчиниться. Тон бабки неприятно царапнул её – что ещё за приказы?!
– А я подсвечу. – Пална оторвалась от корзинки, и по комнате медленно разлилась красноватая тусклая муть. – Лучше так-то?
– Нет, не лучше… – Юлька не могла понять, откуда тянется свет. – Я и грибов толком не знаю. Как их сортировать?
– Всё-то тебе не так! – Пална повернула голову к Юльке, и та тихо охнула, не сдержавшись.
На бабкином лице лежали багровые тени, глаза тлели красным как угольки!
– У вас глаза светятся… – начала Юлька и почему-то запнулась.
Фраза прозвучала по-дурацки, и бабка хихикнула. А потом сгребла пару сморщенных шляпок и протянула Юльке:
– На-ка, пожуй. Скусна!