Лунное пробуждение
Шрифт:
– А что, у меня может быть ребенок от Лахлана?
– Если вы окажетесь истинно близки, то почему бы и нет?
– А что это значит, «истинно близки»?
– Видишь ли, когда акт любви происходит между оборотнем и человеком, порою они обретают способность мысленно слышать голоса друг друга, общаться без слов. Лишь в этом случае союз приносит дитя.
Мысленно слышать голоса? О подобном иногда говорили маги, но Сибил неизменно и решительно отвергала «глупые выдумки шарлатанов». А Эмили искренне
– А как дети появляются у оборотней?
– Если спаривание происходит в период течки, то беременность практически неизбежна. Мне еще не приходилось слышать, чтобы этого не случилось. Проблема, однако, в том, что течка у волчиц наступает редко, да и по природе своей мы слишком независимы. До того как крикты присоединились к кельтским кланам, некоторые из женщин-оборотней проживали жизнь, так и не познав физической близости с мужчиной.
Интересная особенность. Стоит ли удивляться, что народ выживает с таким трудом?
– Но чтобы зачать ребенка, оборотням не нужна та самая истинная близость, о которой ты только что говорила?
– Нет. Но они способны ее испытывать и передавать мысли на расстоянии. Более того, на их долю достаются и иные последствия истинной близости.
– Какие же?
– Как только крикты обретают настоящую любовь, они уже не в состоянии сблизиться ни с кем иным – до самой смерти любимой или любимого.
– Не в состоянии? Разве такое бывает? Мне не верится, – задумчиво произнесла Эмили. Впрочем, сама тут же пожалела о сказанном. С каждой минутой история Кэт казалась все более и более правдоподобной.
– Мысленные разговоры действительно представляются странными, – заметила Кэт таким тоном, словно все остальное в ее рассказе было вполне обычно и очевидно. – Мне ни разу не доводилось в них участвовать. Да и родители мои не познали истинной близости. Говорят, иногда друг друга слышат не только супруги, но и другие члены семьи. У нас этого нет: я не слышу Талорка, а он не слышит меня. Там, на озере, я даже не ощущала запаха, пока брат намеренно его не усилил. Он специально послал мне весть.
– Так он приплыл сюда, чтобы спасти тебя?
– Нет, не меня. Он слишком уважает законы брака, а потому не станет оспаривать право Друстана. Конечно, речь может идти о войне, но пока, к счастью, брат ведет себя мирно. Думаю, ему нужен мой ребенок. Еще один воин для клана Синклеров.
– Но это же дикость, варварство! Он не сможет забрать у тебя ребенка!
– Лишь до тех пор, пока малыш не родился.
– И после рождения тоже!
– Даже не знаю, что случится, когда малыш появится на свет. Отдать ребенка выше моих сил. Я уже так нежно его люблю! Но из-за младенца может разгореться
– А что, если родится девочка?
– Ничего не изменится. Девочек ценят как будущих матерей, способных родить новых воинов. Ну а мальчиками дорожат за способность сражаться.
– У людей все точно так же, – задумчиво заметила Эмили.
О Боже! Неужели она все-таки поверила и готова принять эту невероятную историю?
– Да, до некоторой степени отношение совпадает, – грустно согласилась Кэт.
– И что же нам делать?
– Не знаю. Но гибели одного из вождей допустить нельзя.
– А как ты думаешь, Талорк мог оказаться на озере рано утром? – с тревогой спросила Эмили. Одна лишь мысль о том, что Синклер мог увидеть ее обнаженной рядом с Лахланом, показалась нестерпимой.
– Вполне возможно. Но прежде чем бросить Лахлану вызов, брат решил выяснить, где я и что со мной.
– Теперь ему все известно.
– Да.
Эмили лихорадочно искала выход.
– Может быть, я смогу удержать Лахлана в замке, если предложу ему себя?
Кэт убежденно покачала головой:
– О нет! Вот этого делать нельзя. Зря я сказала о его вожделении к тебе. Использовать страсть – слишком несправедливо, слишком жестоко!
– Нет, ты не все поняла! Желание Лахлана мне очень приятно! Ведь всю свою жизнь я провела в тени новой семьи отца, а рядом с Лахланом словно внезапно попала в тепло ярких солнечных лучей. Знаю, что подобное счастье долго продолжаться не может: слишком много помех и препятствий, – и все же хочется взять от неожиданной страсти как можно больше. Ты считаешь мое чувство порочным?
– Вовсе нет. Считаю тебя очень смелой. Но в то же время Лахлан мог бы на тебе жениться – если бы захотел.
– Из твоего рассказа следует, что у меня может не быть детей. На такое будущее ни один мужчина добровольно не согласится, а вождь клана – тем более.
Кэт грустно кивнула:
– К сожалению, ты права. Многие крикты отвергают возможность брака с людьми именно по этой причине. И еще из-за возможности рождения не оборотня, а простого человека.
– Ты полагаешь, такое тоже может произойти?
– Конечно. Мать Лахлана скорее всего не обладала священным даром: ведь Ульф – обычный человек.
– Ульф не крикт?
– Волка в нем нет. Это точно.
– О! Но откуда тебе известно, что человеком была именно мать?
– Дело в том, что отец возглавлял клан, так что он-то наверняка нес в себе звериное начало.
– Так, значит, ни один из кланов, включающих криктов, не допускает к власти человека?
– Во всяком случае, мне о подобных случаях ничего не известно. В принципе, наверное, такое возможно, однако представить очень трудно.