Шрифт:
Глава 1
Индепенденс, штат Миссури
1866
Кейн Каллахан широкими шагами мерил свой отделанный ореховыми панелями кабинет, словно запертый в клетке зверь. Большинство людей, предпочитают думать сидя и закрыв глаза, но он всегда считал, что его мыслительный потенциал увеличивается, когда он ходит взад-вперед, заложив руки за спину.
Душевные терзания идиота, горько усмехнулся про себя Кейн. Черт побери эту Мелани Брукс! Стоило ему уехать по делам, и на тебе, Мелани тут же выскочила
– Женщины, – презрительно пробормотал Кейн.
Ни одной из них нельзя доверять. Подобные история с завидным постоянством повторялись в семье Каллаханов, Мать Кейна бросила их, когда ему было тринадцать, а его бригу Ною – всего три. Им пришлось в одиночестве переживать свое горе. Отец строил свою пароходную компанию и таскал их за собой вверх и вниз по Миссури, иногда вспоминая об ушедшей жене.
А теперь Мелани Брукс окончательно развеяла ту веру в женщин, что еще оставалась в душе Кейна. Его мужское достоинство было оскорблено, и ярость сжигала его изнутри. Нельзя сказать, что он по-настоящему любил Мелани, но ее общество казалось ему достаточно приятным. Кейн даже собирался оставить свою бродячую жизнь и насладиться теми крохами счастья, что были предназначены судьбой братьям Каллахан. Но Мелани нашла себе другого мужчину – Джонатана Бизли. Конечно, она переживала по поводу частых и непредсказуемых отъездов Кейна, Но, черт побери, ведь шла война! Однако Мелани, казалось, вообще этого не замечала. По крайней мере она не позволяла войне; мешать ее светской жизни, не важно, с женихом или без него…
Кейн поднял голову и увидел, что в кабинет вошел Гидеон Фокс. На серебряном подносе, который он держал в руках, стояли графин и стакан.
– Я подумал, что вам может это понадобиться, сэр, – сказал Гидеон.
Кейн глухо рассмеялся, подошел к слуге и налил себе виски.
– Да, настроение у меня ни к черту, – согласился он. – Но я предпочел бы послать в преисподнюю Мелани Брукс.
– Простите сэр, боюсь, почта там не работает, – с сарказмом заметил слуга. – Хотите еще, сэр? – спросил он, с улыбкой глядя на то, как Кейн одним залпом осушил стакан.
Кейн шумно вздохнул и попытался сосредоточить взгляд своих серо-стальных глаз на слуге, который уже почти пятнадцать лет работал на семью Каллахан.
– Гидеон, почему ты всегда такой вежливый и правильный? – спросил он, допивая второй стакан и протягивая руку за третьим.
На лице старого слуги мелькнула улыбка. Обычно Кейн Каллахан был олицетворением выдержки и никогда не позволял себе раскисать, но неожиданное замужество Мелани выбило у него почву из-под ног. Поэтому Кейн пребывал не в лучшем настроении.
– Я постараюсь быть менее правильным, если вам угодно, сэр…
Кейн тяжело вздохнул и бросил на Гидеона извиняющийся взгляд.
– А я постараюсь быть менее сварливым.
Гидеон дождался, пока Кейн осушит свой третий стакан, и сказал:
– Вас ожидает один джентльмен. Он говорит, что однажды был вашим клиентом и приехал из Сент-Луиса, чтобы поговорить с вами.
– Мне бы не хотелось сейчас встречаться с кем бы то ни было, не важно, со старыми знакомыми
– Не думаю, что этот город имеет отношение к вашему плохому настроению, сэр, – заметил Гидеон. – Все дело в частых отлучках, которые разрушили вашу помолвку. Кроме того, в этих поездках нет никакой нужды, потому что вы с Ноем вполне можете жить на дивиденды с капитала и не утруждать себя работой.
Кейн молча выслушал укоризненный монолог слуги. Он знал, что Гидеон неодобрительно относится к его отъездам из Индепенденса, но раньше никогда не позволял себе подобную критику. Что же случилось со стариной Гидеоном?
– Ты будешь читать мне лекцию или пригласишь нашего гостя? – не сдержался Кейн.
– Вы же сами просили меня не быть слишком правильным, – ответил слуга, поджимая губы.
– Разве?
– Именно так, сэр, – уверенно кивнул Гидеом. – И, раз уж мне позволено сказать, хочу предложить вам отклонять любое предложение, которое может сделать этот джентльмен. Оставайтесь дома, найдите себе подходящую женщину и перестаньте рисковать жизнью, решая чужие проблемы.
Закончив свою речь, Гидеон повернулся на каблуках и вышел из кабинета.
Остаться дома? Кейн содрогнулся при этой мысли. Его деятельная натура противилась оседлости. За Последние десять лет он побывал в сотне мест, но ми в одном не нашел ту частичку собственного «я», которой ему недоставало. Даже прекрасная и соблазнительная Мелани Брукс не смогла успокоить его душу. Временами Кейну казалось, что он ничем не отличается от своей матери и не способен жить на одном месте.
Чтобы утолить жажду странствий, он соглашался на любую работу. Во время войны он шпионил в армии южан в пользу Союза и даже раскрыл сеть осведомителей в Филадельфии, которые по крупицам собирали засекреченную информацию, общаясь с женами военных. После окончания войны он выполнял многочисленные задания правительства, а также частные заказы, решая сложные, а порой и смертельно опасные задачи. Он всегда стремился вернуться домой, к брату и Гидеону, но так и не научится подолгу задерживаться на одном месте.
Его размышления прервало появление в кабинете полного рыжеволосого пожилого господина, который ворвался в дверь, словно ураган. Патрик О'Рурк энергично потряс ему руку и уселся в кожаное кресло напротив рабочего стола, Острый взгляд Кейна тут же отметил дорогой костюм гостя и бриллиантовую булавку для галстука. Патрик буквально олицетворял собой богатство. Этот грубоватый и даже несколько агрессивный мужчина построил собственную империю, занимавшуюся пассажирскими и грузовыми перевозками. Конторы компании «О'Рурк экспресс» были разбросаны от Миссури до Калифорнии, Как-то, еще до войны, Кейн выполнял для Патрика одно дело, связанное с частным расследованием.
– Я хочу нанять вас, чтобы вы избавили меня от большой головной боли, – прямо заявил Патрик, – и готов сразу заплатить вам пять тысяч долларов. После выполнения задания вы получите дополнительную премию в две тысячи.
Громкий удивленный свист заставил Кейна и Патрика повернуть головы в сторону двери. Там, прижавшись спиной к дверному косяку, стоял Ной Каллахан. Всем своим видом молодой человек говорил о том, что предложение, сделанное его брату, крайне интересует его самого.