Лунные дети

Калис Наталья

Он только вздохнул, заметив хитрый дядин взгляд, и отвернулся.

— В семь около штаба. И не опаздывать.

Вслед донеслось только приглушенное хихиканье, и Кэл поспешил выйти из таверны, пока не сгреб Элиш в охапку и не увел за собой. Глядя на нее спустя полсуток после ночного приключения, он все отчетливее понимал, что неосознанные желания, возникшие при первых встречах, оформились в конкретные цели. Он хотел видеть ее рядом, хотел обнимать ее, целовать, засыпать вместе и просыпаться так же, вопреки всему, включая здравый смысл. Но сейчас нельзя было отдаваться на волю этим желаниям: лунные действовали слишком быстро, и пока приходилось

признавать, что они коршуны, а все остальные смахивали на полевок, не подозревающих об охотнике, который был готов схватить добычу в любой момент.

Можно было бы переехать в другое здание, сменить местоположение штаба. Макэлрой предлагал так поступить, чтобы в новом здании ничто не напоминало о случившемся. Начать с чистой нити, так сказать, но Кэл наотрез отказался. Сыщики должны помнить об убийстве, должны видеть, где это произошло, и тогда их ненависть поможет отыскать собачье гнездо быстрее. Ненависть придаст силы, не позволит опустить руки и в нужный момент повернет «ключи» до упора. Но чтобы эта же ненависть не сожгла парней, необходимо было действовать, Кэл понимал, только пока приходилось ждать. Впрочем, он отдал приказ медленно, но верно прочесывать Гестоль, обследовать все подозрительные дома и заброшенные районы — лунных так не поймать, но вычистить город от более мелких шавок тоже полезно.

В Берстоле на этот раз царило настоящее лето. Похоже, столица расщедрилась и решила показать северным гостям, что такое настоящая жара: солнце пригревало, на небе не было ни намека на облачко, даже ветер притих. Элиш сморщилась, принявшись тут же демонстративно обмахиваться.

— Может, вернемся в Гестоль? — недовольно поинтересовалась она. — Через два дня осень, а здесь как будто об этом не знают.

— На севере зима больше половины года, а в столице и дальше на юг — лето, — буркнул Кеннет, запахнув плотнее плащ. Кэл с сочувствием покосился на дядю: у него не было ни единой возможности раздеться.

— Ладно, мальчики, — Элиш встряхнулась, словно кошка после воды и потерла ладони. — Куда сейчас?

Кэл невольно грустно улыбнулся, глядя на нее: любопытный лисенок, каким была Элиш, впервые оказавшаяся за пределами Гестоля, на глазах обратно возводил колючие стены, оставляя лишь маленькое оконце для самых близких. Излишне любопытных ждал только щелчок по носу и острые зубы, если колючки не остановят. Интересно, к какой категории сейчас относится он сам?

— Кэл? — Элиш помахала рукой перед носом, привлекая внимание. — Я понимаю, что ты местный, но северные жители могут растаять. Или свариться, — она покосилась на мрачневшего с каждой минутой Кеннета. У того на лбу уже выступила испарина, он едва ли не ежесекундно нервно дергал плащ, норовя в конце концов порвать ткань. Кэл перехватил его руку.

— Дядя, прекрати.

Кеннет фыркнул, как застоявшийся конь, но послушно спрятал здоровую руку в карман.

— В гостиницу, — безапелляционно заявил он. — В «Гнездо». Или есть другие предложения?

Кэл только развел руками: он намеревался сначала зайти домой и уже в спокойной обстановке обдумать дальнейшие действия. Дядя, услышав об этом, отказался, объяснив, что не горит желанием встречаться с Тарой раньше времени. И вообще бы в идеале не встречался с ней в ближайший десяток лет.

— В гостиницу, — подвела итог несложившейся дискуссии Элиш. — Веди, Лис. Надеюсь, хоть где-нибудь по пути будет тень.

«Гнездо» оказалось совсем не гнездом, а «Птичьим домом». Маленькая четырехэтажная гостиница, выкрашенная

в коричневый и светло-зеленый цвета, практически сливалась с растущими рядом деревьями, а из-за высоких домов и вовсе отыскать ее мог только знающий человек. Как «Джохо», отметил про себя Кэл и покосился на дядю. Впрочем, ничего удивительно в том, что Кеннет знал о таких местах, пожалуй, не было. Для того чтобы избежать лишних взглядов, «Птичий дом» подходил как нельзя лучше, да и неподалеку протекал Ивовый канал, приносящий во двор гостиницы желанную прохладу.

— До центра недалеко, — вслух произнес Кэл, разглядывая деревянные столики на террасе. — Не знал, что тут есть такое место.

— Ты примерный мальчик и по таким закоулкам не бродишь, — хмыкнул определенно приободрившийся Кеннет.

— Брожу, — возразил он. — Работа у меня такая, знаешь ли.

Дядя, похоже, оставшись при своем мнении, покачал головой и открыл дверь, пропуская помалкивающую Элиш вперед. Она не произнесла ни слова с того момента, как они покинули территорию вокзала и пересекли Аллею Дубов, шла позади, следуя за Кеннетом тенью, только все поправляла съезжавшую с плеча лямку сумки.

Они остановились посреди небольшого пустого холла. Как и снаружи, внутри все разукрасили в коричневый и зеленый цвета. Потолок оказался нежно-голубым, но вместо облаков из углов ползли тучи — почти фиолетовые, с проблесками молний, и Кэл поймал себя на мысли, что ждет раскатов грома.

— Я надеюсь, дождь внутри помещения не хлынет, — пробормотала Элиш, тоже разглядывая потолок.

— Не хлынет, — успокоил ее Кеннет и уверенно направился к стойке. Он перекинулся буквально парой слов с неулыбчивым администратором, и девушка в сине-зеленой форме отдала ему звякнувшие ключи. Звук прокатился по холлу, как долгожданный раскат грома, Кэл все-таки вздрогнул.

— Предчувствую, весело будет тут жить, — нервно хохотнула Элиш. — Слушай, как скоро мы вернемся в Гестоль?

— Это зависит не от меня, — откликнулся он. — Как решит Ханрахан. Не думаю, что больше недели, иначе Тайг меня загрызет. Идем, дядя зовет.

Они поднялись на третий этаж по широкой винтовой лестнице, укрытой темно-зеленым ковром, как и в холле, — под цвет резных галтелей. Коридор оказался неожиданно узким и почти блеклым по сравнению с ярким живым холлом. Кэл запрокинул голову, готовый увидеть обычный белый потолок, но неожиданно сверху словно обрушился водопад воды. Узкий потолок под рукой умелого художника превратился в бурную реку, по стенам на самом верху можно было разглядеть брызги. А приглядевшись к стенам, Кэл вовсе остановился — по обе стороны раскинулось поле цветущего ковыля. Белые пушистые цветы почти не выделялись на бледно-голубой стене, но они определенно там были, цвели, словно постоянно орошаемые водой из реки. Никогда особо не интересовавшийся искусством, Кэл сейчас почти желал узнать имя художника, сумевшего оживить этот неприглядный коридор.

— Любитель искусства, сойди с места, — окликнула его Элиш. В ее тоне не прозвучало ни ниточки насмешки, простая констатация факта, что стоять и разглядывать стены дальше невозможно.

Кеннет уже скрылся в своей комнате. Кэл сначала заглянул к нему. Одноместный номер с минимальными удобствами: справа в арке виднелась односпальная кровать, занимавшая практически всю комнатку, в изножье стоял низкий комод. Если бы пришлось бежать, выход был только с одного края постели. Слева оказалась кухонька с маленькой печью и столиком, рассчитанным на двух человек.