Лунные дни
Шрифт:
– Я не думаю, что это...
– Вот и я все-таки склоняюсь к собаке. Ты в курсе, что городские бродячие собаки очень умные? Они теперь даже дорогу переходят по пешеходному переходу и на зеленый свет светофора! А если скрещиваются с каким-нибудь бойцовым псом, к их осторожности, хитрости, выносливости прибавляются агрессивность, стойкость к боли и бесстрашие. Смесь убийственная! И отловить их очень трудно. Таким метисам ничего не стоит разорвать человека, оказавшегося на их территории, или просто потому что они на тот момент очень-очень
– Мила, спасибо, конечно...
– Не за что.
– ...но лучше пусть всем этим занимается полиция.
– Она этим и занимается! Я просто сделала несколько звонков и собрала некоторые статистические данные. А мы не могли бы еще раз сходить на стройку?
Глеб придержал пальцем дергавшееся веко.
– Зачем?
– Ну как тебе сказать... писатель нуждается в новых впечатлениях.
– Задумала написать какой-нибудь триллер? Про собак-людоедов?
– Почему бы и нет? Но если тебе некогда или неохота, я могу сходить сама.
Глеб резко сел - аж пружины в диване крякнули. Рявкнул:
– Ни в коем случае!
Пауза.
– Это значит, ты пойдешь со мной?
– невинным голосом осведомилась писательница.
Глеб сдержал рычание - хотя она бы приняла его просто за телефонные шумы. Выдавил:
– Пойду.
Глеб был мрачен. Брел по стройке - по случаю раннего утра охотники ломать себе шеи и конечности еще отсутствовали - засунув руки в карманы, и даже не пытался поддержать под локоть, когда Мила теряла равновесие или оскальзывалась на просыпи битых кирпичей и плит. Выглядел он бледным и осунувшимся. Не выспался, наверное.
Мила нагулялась по стройке вдоволь, правда, избегая мест, казавшихся ей опасными - не в смысле наличия зверюги, а там, где попросту грозило обрушение. Присутствие за спиной молчащего спутника мало-помалу начало ее раздражать.
– Ну что, - спросил тот наконец, - насладилась прогулкой? Достаточно впечатлений?
– Достаточно - на сегодня, - с вызовом сказала Мила. Втайне она надеялась, что Глеб, как в прошлый раз, вдруг остановится и заявит: а вот здесь находится логово... Если уж у него такая исключительная интуиция. Но нет.
Его интуиция не сработала и тогда, когда, оступившись, Мила судорожно взмахнула руками и съехала в какую-то расщелину между покосившихся и вставших на ребро плит. Глеб только смиренно вздохнул и наклонился, увидев ее макушку.
– Мила, ты как там?
– Нормально, - мрачно отозвалась та.
– Руку давай.
– Сама выберусь!
Глеб пожал плечами. Чем больше она испытает сегодня трудностей, тем дольше ее сюда не потянет.
А еще лучше было столкнуть ее откуда-нибудь, чтоб она сломала ногу! Или сразу две. Для верности.
Снизу послышалось сопение и шорох трущихся о плиты одежды и кроссовок - Мила пыталась
– Погоди-ка...
Он вновь посмотрел на нее сверху. Скособочившись и вытянув шею, Мила заглядывала куда-то вниз.
– Тут дыра какая-то... между плит.
– И что?
– Что-то вижу...
Его внезапно обдало ледяным потом.
– Мила!
– Подожди...
Глеб сверзился вниз, но, изогнувшись, она уже влезала в проломленную в плите дыру.
– Стой!
– Ага, сейчас... да-а уж...
Глеб пригнулся, чтобы нырнуть за этой... самое мягкое было - идиоткой... Наружу появилась рука, сжимающая какой-то продолговатый предмет, потом вылезла и сама Мила. Протянула ему найденное двумя руками - словно меч или ключ от сдающегося города.
– Что это?
– спросил Глеб. Хотя зрение и обоняние ему и сказали уже - что, разум пока признавать отказывался.
– Большая берцовая кость человека, - сказала Мила, серьезно глядя ему в глаза.
– Там еще и малая есть. И других... много.
Привалившись к забору, Глеб наблюдал за снующими по стройке полицейскими. И на Милу поглядывал. Та сидела на плите и курила. Но не нервно, быстро заглатывая дым, или глубоко и прерывисто вдыхая, чтобы успокоиться, - так, как будто наслаждалась заслуженным перерывом в работе. Она даже некоторое время помогала эксперту в сортировке останков, пока прибывший Рева всех не построил: полицейских - на место происшествия, свидетелей - к стенке. Мила еще посмеялась: и расстрелять без суда и следствия! Рева буркнул, что обдумает ее предложение.
Наконец подошедший к ним лейтенант оглядел обоих с явным отвращением.
– Какого черта вы тут шлялись?!
– Вышли на прогулку, - Мила неспешно и красиво выдохнула дым.
– Очень романтичное место, не находите?
– С нас уже сняли показания, - напомнил Глеб.
– А много там... нашли?
– Пока я там работала, набрали троих, - сообщила ему Мила.
– Но еще скелеты оставались, кажется, собак. Не свежие, похоже, где-то трехмесячной давности.
Рева, как и Глеб, смотрел на писательницу во все глаза. Спросил грубовато:
– А вы-то с чего это знаете?
– У меня имеется темное медицинское прошлое, - охотно пояснила Мила.
– Помощь не нужна? Тогда мы пойдем?
– Идите. И держитесь от этого места подальше. И друг от друга - тоже.
– Вы уже предупреждали, но так и не сказали - а почему все-таки?
– вкрадчиво поинтересовалась Мила.
Рева ткнул в Глеба пальцем - тот испытал резкое желание ухватить и сломать его.
– Вот он знает! А ты, Панфилов, за фазами-то, - он неопределенно повел рукой в воздухе, точно рисуя у себя над головой нимб, - следи, не забывай!