Лунные драконы
Шрифт:
Когда с личным досмотром было покончено, хмурый мужик, одетый в штатское, но выглядящий как отставной спецназовец, проводил их в дом.
– Хозяин скоро будет, – буркнул он, пропуская их в просторную комнату.
– Зал ожидания какой-то, – проворчал Сергей, оглядываясь.
Комната явно была выбрана не случайно. Своей помпезной роскошью на неподготовленного человека она производила удручающее впечатление, заставляла чувствовать себя маленьким и никчемным. Обтянутые шелком стены, антикварная мебель, необъятный, словно поле для гольфа,
Пока Сергей занимался рекогносцировкой, Полина подошла к одной из картин, прямо по антикварному шелковому ковру. Ее, как ни странно, окружающая роскошь ничуть не смутила.
– Сергей, это Моне! – прошептала восхищенно.
– ...Да, миледи, это ранний Моне, – тихий скрипучий голос заставил их обернуться. В дверях стоял невысокий лысый старик, одетый в щегольской шелковый костюм. – Простите, что заставил вас ждать, – старик виновато развел руками. – Дела.
Семенящей походкой он подошел к засмущавшейся вдруг Полине, склонился в галантном поклоне.
– Рад снова видеть вас в стенах своего дома, миледи. Вас и вашего спутника... – Он вопросительно посмотрел на Сергея.
– Сергей Полянский, – представился тот.
– Яков Романович Щирый, – старик протянул руку.
У него было крепкое, совсем не стариковское рукопожатие и тяжелый, гипнотизирующий взгляд.
– Миледи, простите старика, но вы выглядите несколько... – Щирый неопределенно взмахнул рукой.
– Экстравагантно, – закончила она за него.
– Можно и так сказать, – старик улыбнулся. – Признаюсь, я ничего не смыслю в нынешней моде.
– Позвольте в этом усомниться, Яков Романович, – Полина выразительно посмотрела на его костюм.
Сергей слушал и поражался непринужденности, с которой она включилась в светскую беседу. На его взгляд, Щирый не производил впечатления доброго дядюшки. Человек не может достичь такого положения в криминальном мире и остаться невинной овечкой. Скорее уж он похож на волка в овечьей шкуре. С таким нужно держать ухо востро, а эта дурочка ведет себя так, словно попала в гости не к криминальному авторитету, а к соседу-пенсионеру. Он решил вмешаться, пока Полина не наговорила лишнего.
– Прошу прощения, Яков Романович, – он улыбнулся в равной мере вежливо и холодно, – но, поскольку вы, очевидно, занятой человек, нам не хотелось бы надолго отрывать вас от дел. Можем мы сразу перейти к цели нашего визита?
Щирый окинул его внимательным взглядом, спросил с едва заметной иронией:
– И какова же цель вашего визита, господин Полянский?
– Три недели назад на Полину напали. Она чудом осталась жива, но в результате черепно-мозговой травмы потеряла память.
– Миледи! – Старик в притворном ужасе прижал сухонькие ладони к груди. – Я думал...
– А вчера вечером, – Сергей не дал ему
Щирый смотрел на него своим немигающим, змеиным взглядом и безмятежно улыбался.
– И Полина, и профессор Ильинский были знакомы с Ядвигой Ясневской, и оба незадолго до совершенных нападений общались с вами...
– Вы меня в чем-то обвиняете? – В голосе старика зазвенел булат.
– Нет, но мы надеемся, что вы сможете пролить свет на происходящее.
– А вы, собственно говоря, кто такой, господин Полянский? Какое лично вы имеете отношение к этой истории? – Змеиная улыбка исчезла, испещренное морщинами лицо превратилось в каменную маску.
Он не успел ответить, Полина его опередила:
– Сергей – нейрохирург, он спас мне жизнь.
– Ясно. – Щирый задумчиво постучал костлявыми пальцами по подбородку. – Он спас вам жизнь, это его врачебный долг, но почему он и дальше продолжает принимать столь активное участие в вашей судьбе? В наше время людям несвойствен подобный альтруизм.
– Мы были с ним знакомы, – добавила она не слишком уверенно.
– Кто вам это сказал, миледи?
– Он.
– О, наивная простота! – Щирый зашелся каркающим смехом. – Девочка моя, нельзя верить всему, что вам говорят.
– Он спас мне жизнь, – Полина вздернула подбородок.
– Повторяю, это его врачебный долг. Он давал клятву Гиппократа. Голубушка, поймите меня правильно, в вопросе, касающемся вашей безопасности, я должен проявлять крайнюю осмотрительность.
– Я ему доверяю.
Щирый молчал очень долго, а потом вдруг улыбнулся совершенно нормальной, человеческой улыбкой.
– Узнаю в вас вашу покойную тетушку, миледи. Ну что же, – он развел руками, – прошу в мой кабинет. Нас ждет долгий разговор.
– ...Мы дружили с Ядвигой много лет. – Щирый устало опустился в кресло, жестом приглашая их располагаться на диване. – Пожалуй, еще с тех пор, когда я был просто Яшей Щирым. Впрочем, подробности моей биографии вряд ли будут вам интересны, – он грустно улыбнулся. – Примерно полгода назад Ядвига обратилась ко мне с просьбой. Она хотела, чтобы я стал ее душеприказчиком. У нее имелись совершенно четкие распоряжения насчет того, что я должен буду сделать в случае ее кончины. Признаюсь, просьба ее была несколько специфичной.
– И в чем заключалась эта специфика? – спросила Полина.
– В том, что Ядвига составила не одно, а сразу несколько завещаний.
– Сколько всего?
– Шесть. Шесть абсолютно одинаковых, нотариально заверенных документов. Их отличает лишь одна деталь – фамилия наследника.
– Мне кажется, с юридической точки зрения это невозможно, – усомнился Сергей.
– Уверяю вас, юноша, в нашей стране для человека, обладающего деньгами и связями, нет ничего невозможного. – Щирый самодовольно ухмыльнулся.