Лунные капли во флаконе
Шрифт:
Экономка вздохнула про себя, уже зная, каков будет ее выбор. Но все же необходимо задать несколько обязательных вопросов.
– Как тебя зовут?
– сухо спросила миссис Уильямс.
– Джуди, - тихо ответила та.
***
Амелия поставила неуверенную точку, оставив на бумаге легкий, почти бесцветный оттиск пера. Невысказанная мысль зависла между пером и бумагой, собралась на кончике и упала густой каплей на лист. Пятно жирным пауком поползло по старательным записям, выведенным почти детской рукой. Девушка с раздражением захлопнула тетрадь: сколько напрасных трудов! Мадемуазель Пати ругала ее за каждую помарку, за каждое зачеркнутое слово.
"Ты расстраиваешь меня, Амели, - лицо мадемуазель сурово, губы плотно сжаты, и она тяжело вздыхает, - тебе придется переписать эту страницу,
И хотя гувернантка давно уже не стояла за ее спиной, девушка, в тайном страхе расстроить кого бы то ни было, обещала сама себе вести аккуратный, красивый дневник, ежедневно записывая туда все добрые дела и мысли за прошедший день. Ведь в советах молодым леди говорилось, что дневник помогает правильно распланировать свой день, не забыть важное и не тратить время на чепуху. Эта идея понравилась Амелии, и она купила толстую тетрадь с тюльпанами на обложке в канцелярском магазине в пассаже на Риджент-стрит перед самым отъездом. Теперь и магазин, и сама Риджент-стрит остались во многих милях от нее, а тетрадь казалась порченной и грязной. Не прошло и несколько дней, а она уже перепачкала страницы чернилами, и казалось, что и руки ее, и мысли могут замараться так же, как и бумага, что пальцы посинеют от чернил, а сам дневник превратится в неряшливый гроссбух ленивой хозяйки. Нет, выдрать, выдрать эти листы прочь! Выкинуть их и писать дальше, чтобы мысли и почерк были строгими и четкими, как и положено.
В порыве усовершенствования Амелия вновь распахнула тетрадь, скривилась при виде расплывшейся кляксы и решительно вырвала несколько страниц, стараясь не глядеть на них. К сожалению, она прекрасно понимала, что у нее никогда не хватит терпения восстановить эти записи, и сегодняшний день бесследно исчезнет вместе с помятыми листами.
Это был всего лишь один из длинной череды дней, составлявших ее жизнь, и вместе с тем он совершенно не походил на прочие. Странное чувство, посетившее Амелию сразу во время переезда, не угасло в рутине, а, наоборот, разгоралось внутри нее с новой силой. Что это было: предчувствие? Сомнение?.. Но откуда ему взяться, если все идет так, как и должно быть! Разве не об этом мечтала Амелия всю свою жизнь, сидя у окна лондонского дома, и глядя на пыльную мостовую перед ним? Она просыпалась рано утром от шума разносчиков газет и молока: город оживал на рассвете, и в тот же миг исчезал сон девушки. Она ворочалась на мягкой перине, пытаясь отвлечься от этого уличного гама и вернуться в сладкий мир снов, но реальность всякий раз грубо вторгалась в ее жизнь вместе с громкоголосыми продавцами и извозчиками. В семь утра приходил зеленщик, чуть позже проезжал переполненный омнибус, и когда Дженни приходила будить ее к завтраку, Амелия не спала уже целую вечность и чувствовала себя совершенно разбитой.
Как только она узнала о переезде, душа ее возликовала. Теперь она будет жить в огромном доме, где можно бесконечно бродить в лабиринте коридоров, а под окнами раскинется чудесный розовый сад, где она будет каждый день срезать по одному цветочку для своей комнаты. И единственным звуком, способным потревожить ее сон, будет песня жаворонка по утрам или мерный стук дождевых капель по карнизу.
***
– Папочка, я так мечтаю об огромном саде прямо у дома, чтобы, просыпаясь, отворять окно его свежести и благоуханию!
– призналась она как-то перед самым отъездом, когда лондонский дом был уже практически полностью упакован в чемоданы и коробки, и от него остались только голые стены да самая старая мебель.
Мистер Черрингтон бросил на нее быстрый взгляд и удивленно повел бровью:
– Какая ерунда, Амелия! Ты же знаешь, что слишком сильные запахи вызывают мигрени у твоей матери.
По правде говоря, мигрени у миссис Черрингтон вызывало абсолютно все, и оттого было решено перебраться на юго-восток от Лондона в надежде, что мягкий климат и кентский морской воздух пойдут ей на пользу.
И хотя Амелия понимала, что слишком много роз не принесут матушке ничего, кроме раздражения и головных болей, она все же надеялась, что однажды под ее окнами вырастут райские цветы, которые она видела только на картинках.
Сейчас же - девушка отодвинула тюлевую занавеску, мягкой сероватой дымкой отделявшую ее от улицы -
***
Ровно неделю назад они всей семьей впервые переступили порог нового дома. Еще на подъезде Амелия нетерпеливо выглядывала из оконца кареты в детском желании как можно быстрее увидеть новый дом. Ее оставили равнодушными и судостроительные верфи Чатема, которые виднелись на горизонте, и шпили Рочестерского собора, и бескрайние хмельные поля Кента, но едва экипаж стал приближаться к новому дому, ее сердце забилось, словно от быстрого бега. Она предугадала его, когда пейзаж еще даже не думал сменяться, и они ехали по проселочной дороге мимо приземистых деревенских домов и палисадников. Узнала по тому, что изменился перестук колес кареты, что иначе стали падать тени от редких деревьев, что по-новому зазвучало пение птиц, но громче всего был ее внутренний голос, который нашептывал ей: "Здесь, здесь! Здесь ты будешь жить! Здесь твоя жизнь изменится", - нашептывал так громко, что заглушал любые внешние звуки.
Амелия никогда бы не поверила, что один лишь переезд сможет так взволновать ее, но сейчас ей пришла в голову мысль, что важнее этого с ней еще ничего в жизни не случалось. Более того, вся ее прошла жизнь была лишь подготовкой к тому, что случится с ней в новом доме: это непременно будет что-то очень важное и значимое. Она выросла в Лондоне и практически никогда не покидала его, не считая нескольких поездок с матерью в Бат, да пары месяцев, проведенных у кузины в Эссексе.
Когда они, наконец, оказались на подъездной дороге, и взору Амелии предстал средних размеров особняк, которому было никак не меньше века, ей показалось, что она видит настоящий дворец. Два этажа с мансардой в ее глазах казались высокими дворцовыми башнями и донжонами, темный кирпич обернулся старым камнем, будто был построен во времена короля Артура, а два небольших крыла дома превратились в бесконечные галереи. Она вдруг увидела себя в роскошном белом платье, спускающуюся по каменным ступеням - настоящая сказочная принцесса... из тех давних, мрачных сказок, в которых рассказ заканчивался отнюдь не счастливой свадьбой.
Она быстро отмахнулась от наваждения; дом был вполне обычным, и совершенно не сказочным. Карета остановилась, и отец вышел первым, затем подал руку матери, чтобы та спустилась. Амелия замешкалась и вышла из кареты, когда все уже прошли вперед, к дому. Ее сестра Луиза неуверенно побежала вперед по гравийной дорожке, вцепившись в руку своей няни, и пожилая женщина с трудом поспевала за девочкой, которая, смеясь, пыталась догнать родителей. Амелия медленно пошла за ними, оглядываясь по сторонам: на первый взгляд старый кирпичный дом, поросший плющом, показался ей не очень уютным. Она прикоснулась к шершавой стене и отдернула руку, поцарапавшись о сколотый кирпич. Серые дождевые тучи нависали над домом, делая его еще темнее, и от мрачной постройки буквально веяло холодом. Возможно, виной тому была погода, потому что на следующий день, когда тучи расступились и выпустили солнце, новый дом уже не казался девушке таким неприветливым, а спустя какое-то время она и представить себе не могла, что может быть место лучше, чем это.
***
За прошедшую неделю Амелия достаточно обжилась в доме и даже успела мельком осмотреть окрестности: в один из солнечных дней она в сопровождении новой горничной Конни, которая ей сразу не понравилась, отправилась гулять и прошла не меньше двух миль. Однако она быстро устала, и обратно возвращалась уже опершись на руку Конни, а та сетовала, что благородные девушки не привычны к таким долгим прогулкам по плохим дорогам, так что и не стоит себя ими утруждать. На этом ее знакомство с местностью временно закончилось, к тому же вновь пошли дожди, и даже пикник в саду остался так и не выполненной затеей.