Лунные пряхи
Шрифт:
Несколько секунд Ламбис стоял и смотрел ему вслед, затем повернулся лицом к нам и торопливо продолжил путь, направляясь к церкви. Когда он подошел ближе, я заметила, что теперь в руках у него винтовка Джозефа.
Мы с Колином переглянулись.
— Ламбис?!
Никто из нас не произнес вопрос вслух, но он повис в воздухе, он явственно читался на наших ошеломленных и испуганных лицах. Мне вдруг смутно припомнились уклончивые ответы Ламбиса, когда я спросила его, где он родился. Да ведь его родина Крит; может, он прямо здесь, в Агиос-Георгиос, и родился? Неужели он использовал Марка и Колина как прикрытие, чтобы пригнать сюда свою яхту для неких целей, связанных со
Но сейчас было не до рассуждений. Ламбис быстро приближался. Я уже слышала его шаги по скале позади лощины.
Рядом со мной Колин судорожно втянул в себя воздух, словно пловец, только что вынырнувший на поверхность; рука его крепко сжимала пистолет. Он тщательно выровнял его на своем запястье, целясь в ту точку возле церкви, где вот-вот должен был появиться Ламбис.
Мне даже в голову не пришло попытаться остановить его. Я только поймала себя на мысли, что прикидываю, какова дальнобойность автоматического пистолета и сумеет ли Колин попасть в Ламбиса под тем углом, под которым тот должен был появиться.
Потом я вдруг пришла в себя. Приложив губы к уху Колина, я прошептала:
— Ради бога, подожди! Мы должны поговорить с ним! Должны узнать, что произошло! А если ты пальнешь из этой штуковины, Джозеф прибежит на звук выстрела.
Он замер в нерешительности, а затем, к моему великому облегчению, кивнул. Ламбис вышел на расчищенный под пашню участок леса прямо под нами. Шел он непринужденно и спокойно, даже не держал руку на рукоятке ножа — а стоило бы, язвительно подумала я. Мне вдруг припомнилось, как он преследовал вчера Джозефа — несомненно, чтобы обсудить что-то вдали от посторонних глаз. И тут другая мысль кольнула меня: если Джозеф уже побывал в деревне, он наверняка рассказал Стратосу и Софье, что я имею отношение к этой истории. Но ведь они явно ничего не знали… иначе вели бы себя совсем по-другому. Значит, он пока что не возвращался в деревню… а теперь мы позаботимся, чтобы он никогда больше туда не вернулся.
Я даже не задумывалась, правильно мы поступим или нет. Марк был мертв, и мысль эта доминировала над всеми прочими. Если мы с Колином справимся, то Джозеф и вероломный Ламбис тоже умрут. Но прежде мы должны выяснить, что произошло.
Ламбис остановился у входа в церковь, чтобы зажечь сигарету. Я посмотрела на Колина: он судорожно сжимал пистолет. На лице его выступил пот, тело напряглось. Но он ждал.
Ламбис повернулся и вошел в церковь.
Раздался звук, гулко разнесшийся по пустому помещению, — скрежет камня о камень, как будто Ламбис передвигал части незакрепленной каменной кладки. Должно быть, он использовал это место в качестве тайника и пришел сюда, чтобы забрать то, что прежде спрятал здесь.
Колин начал подниматься на ноги. Но едва я попыталась последовать его примеру, как он свирепо прошептал:
— Оставайся на месте!
— Но послушай…
— Я и сам управлюсь. Держись в укрытии. А то можешь пострадать.
— Колин, прошу тебя, спрячь пока оружие. Он же не знает, что мы видели его с Джозефом — мы можем вполне открыто спуститься туда и сообщить ему, что ты нашелся. Если он решит, что мы ни в чем его не подозреваем, мы сможем завладеть его винтовкой. А уж тогда-то мы заставим его говорить.
Казалось, лицо мальчика — это экран, на котором одна картина молниеносно сменяет другую. Я увидела, как слепая ярость отчаяния уступила место некоему подобию трезвого размышления. Это было все равно что наблюдать, как оживает каменная маска.
Он снова спрятал пистолет под своей накидкой и не возражал, когда я поднялась и встала рядом с ним.
— Притворись, что
Мы спустились в лощину.
Когда мы очутились внизу, Ламбис, должно быть, услышал нас, поскольку негромкие звуки, доносившиеся из церкви, резко оборвались. Чувствовался запах его сигареты.
Я сжала локоть Колина. Срывающимся голосом он позвал:
— Марк? Ламбис? Это вы?
Ламбис появился в дверном проеме, щурясь от солнца. В следующий момент он рванулся вперед.
— Колин! Да как же… мальчик мой милый… ты жив! Никола, это ты его нашла?
Я сказала:
— У тебя найдется что-нибудь попить, Ламбис? Он совсем вымотался.
— Марк там? — еле слышно спросил Колин.
— Нет. Зайдите внутрь, не стойте на солнцепеке. — Ламбис поддержал Колина за другую руку, и вместе мы завели его в прохладный полумрак церкви. — А я как раз направлялся к яхте. В термосе есть вода. Никола, усади мальчика… я дам ему попить.
Рюкзак Марка лежал в углу — Ламбис извлек его из тайника среди беспорядочно сваленной груды камней. В остальном же внутри церкви было пусто — хоть шаром покати; выложенный каменными плитами пол вычищен ветрами и дождями, сбившиеся в кучку купола оживлялись игрой света и тени, а сверху на нас взирал своим единственным глазом дух Христоса Пантократора. Винтовка стояла у стены возле двери.
Ламбис, повернувшись к нам спиной, склонился над рюкзаком и рылся в поисках термоса. Колин выпрямился, я отпустила его руку и подошла поближе к винтовке. Трогать ее я не стала — скорей бы я решилась дотронуться до змеи, но я намеревалась проследить, чтобы у Ламбиса не осталось ни малейшего шанса схватить ее прежде, чем Колин успеет завладеть положением. Пистолет был нацелен Ламбису в спину.
Наконец он отыскал термос, выпрямился и повернулся, держа его в руках.
Тут он увидел пистолет. Выражение его лица мгновенно изменилось; это показалось чуть ли не забавным.
— Что это? Колин, ты сошел с ума?
— Потише, — грубо рявкнул Колин. — Расскажешь нам о Марке. Мы хотим знать все. — Он помахал пистолетом, — Валяй. Начинай.
Ламбис стоял словно окаменев, потом перевел взгляд на меня. Вид у него был испуганный, и немудрено. Пистолет подрагивал в руке Колина; казалось, он в любой момент может выстрелить. И вопрос, заданный Ламбисом, был отнюдь не праздным: Колин и в самом деде производил впечатление помешанного.
— Никола, — резко бросил грек, — в чем дело? Они что, свихнули ему мозги? Эта штука заряжена?
— Никола, — сказал Колин столь же резко, — обыщи его. Не стой между ним и пушкой… Ламбис, не двигайся, а не то пристрелю на месте! — Угроза эта прозвучала тотчас же вслед за тем, как взгляд Ламбиса метнулся к винтовке. — Поспеши, — добавил Колин, обращаясь ко мне. — Пушки у него нету, но есть нож.
— Знаю, — проблеяла я и бочком скользнула Ламбису за спину.
Нет нужды говорить, что я никогда прежде никого не обыскивала и имела лишь самое смутное представление, почерпнутое из фильмов и прочих подобных источников, о том, как это делается. Если бы не страшные останки, захороненные в овраге, и если бы не свирепое и дикое выражение, застывшее на лице Колина, вся эта сцена могла бы показаться чистейшим фарсом. Ламбис вдруг напрочь позабыл английский и изрыгал потоки ругательств вперемежку с вопросами, которые Колин попросту игнорировал да и не понимал, а я даже не пыталась к ним прислушиваться. Нож я нашла сразу же у него в кармане и переложила его в свой карман, чувствуя себя полнейшей дурой, словно дитя, затеявшее игру в пиратов. Потом я отступила назад.