Лунные танцоры
Шрифт:
А Лери, нахвалив и наласкав Красавчика, перешла к новым действиям: отложила прутик и взяла в руки мяч. Помахала им у морды Красавчика, привлекая его внимание к нему, а когда конь сфокусировал взгляд на предмете, положила мяч к его ногам. И отступила назад со словами:
— Давай, Красавчик, познакомься с ним, понюхай, попинай…
Пинать круглый предмет Красавчик не стал, только вежливо понюхал и сразу утратил к нему интерес — это был всего лишь несъедобный мяч.
— Ага, понятно, мячиками мы не интересуемся, — добродушно прокомментировала Лери. — Значит, познакомимся с ним попозже, когда вкус к жизни увеличится. Ничего, мальчик, расшевелим мы тебя, разбудим…
Верба ушки подняла, встревоженная смыслом фразы, да и сказанное Лери до неё дошло, вспомнила она эльфийских коней, скучных и занятых,
Ну и как вы думаете, с какими чувствами на всё это смотрел маленький Келли? Да он обалдел просто… И страстно, прямо отчаянно захотел научиться точно так же играть со своей лошадкой. Ведь это же оказалось возможно! Вон как миссис Гренкович веселится со своим конём!..
— Эй, Келли, лови! — вдруг крикнула тем временем Лери, издали пасуя ему мяч. Вмиг сориентировавшись, мальчик подхватил его и пинком послал к Вербе. Та, не будь дурой, в момент ухватила суть и, вскочив, копытом засандалила его куда-то невпопад — не умела она пока играть, но попытка была хорошей. Летящий в никуда мяч поймал Леголас, ловко отпнул его обратно к Келли. Тот от неожиданности (ну ещё бы, пас от коня!!!) упустил миг точного удара и пнул неловко — мяч укатился к Элронду.
На какую-то долю секунды вспыхнуло смущение (будет ли эльф играть в мяч?), развеявшееся в тот же миг. Элронд не стал строить из себя короля-недотрогу, а вполне душевно саданул по мячу босой ногой, подобрав руками подол длиннополых одеяний. Пас от Элронда перехватила Лери и передала мяч снова Келли. Мальчик на сей раз не стал зевать и пасанул опять к Вербе. Та была уже готова и удачно отбила подачу к Лери.
Несколько минут спустя кинутый кем-то мяч подкатился к ногам Красавчика, и старик, вникнувший к тому времени в дело, охотно толкнул мячик мордой к Леголасу. Тут же началась новая игра — все начали пинать мяч к Красавчику, по умолчанию, стоявшему «на воротах», словно норовя забить ему гол. Роль вратаря Красавчику неожиданно понравилась, и он с удовольствием половил мяч, стоя на месте и отбивая подачи головой и зубами.
Это было странно, необычно и весело. Прошло уже достаточно времени, чтобы Черный Красавчик смог оценить своё нынешнее положение, и оно было обнадеживающим. Коней здесь не обижали, ни на одном из них Красавчик так и не увидел уздечки, его самого удила тоже не коснулись. Выводя из конюшни, просто звали, а движением ладони показывали направление, в котором следовало идти. Люди были понятны, команды просты, напряжения и сверхусилий не требовали, Красавчик всё схватывал на лету, и легко поняв просьбу, тут же исправно выполнял.
Чистка лошади, собственно, не очень-то нужна, особенно когда она чистая, но моциону здесь, видимо, придавали большое значение, ведь Лери во время чистки всё время о чем-то разговаривала, а то и попросит подвинуться или ножку поднять…
— Вот так, Красавчик, подай ко мне, а теперь от меня, — и рукой легонько подтолкнет, подсказывая. И дальше: — Вперед прими, назад сдай. Ай, молодец!
И так каждый день несколько раз, а неоднократное повторение привело к тому, что
— Поверьте, чистка хоть и необязательна сама по себе, но я не знаю более близкого контакта между хозяином и лошадью. Именно в эти, мягко говоря, интимные моменты между ними устанавливаются более прочные связи, чем во время езды верхом. Ведь в езде ощущаются совсем другие нюансы, там другие цели, задачи и требования, от хозяина как от доминанта и потребителя, а от коня как подчиненного исполнителя потребностей хозяина — типа доставить его куда-либо. Я не забыла про дружбу, — подняла Лери руку. — Знаю, что вы, эльфы, как-то договариваетесь со своими умными лошадьми, но ваша… ваше партнерство дальше партнерства не заходит. Всё, на что способны ваши лошади, выражается лишь в верном следовании за вами в неспешной пешей прогулке или в долгом преданном ожидании снаружи, пока вы в гостях. И я знаю, что вам этого вполне достаточно! — снова подняла руку Лери, коротко засмеявшись. — Мне в городе этого, поверьте, тоже хватало. Это правильно, когда лошадь смирно стоит на месте и часами ждет хозяина с работы. Но когда эта же лошадь врывается в публичную городскую библиотеку, сея хаос и панику, преследуемая толпой уборщиков и полицейскими, только на том основании, что она соскучилась по мне… Тут, признаться, совсем другие ощущения. Куча нервов, штрафов, горы недовольства со стороны горожан, шок и потрясение среди посетителей библиотеки от лошадкиного поведения, ругань и порицания от администрации в мой адрес. Это всё становится таким пустячным, когда ты смотришь в глаза озорника и видишь в них бесконечную любовь…
Элронд с пониманием покивал — он и сам видел множество раз, как лошади выражают любовь, да вон, и сейчас можно посмотреть, Верба как раз начала ласкаться к Келли: мордочкой прижимается, ладошки лижет. Так что можно переключиться на другую, не менее животрепещущую тему.
— Откуда у вас взялся такой удивительный конь? — спросил Элронд, кивнув на мышастого.
— Родился у нас, — заулыбалась Лери. — Аккурат в день рождения Люпина. Проснулся он семилетним, а во дворе это легконогое вороное чудо бегает у мамки под боком. Весь такой тоненький, сплошь из тростиночек, легкий, крылоногий, бежит что парит, ни дать ни взять — лошадиный эльф. Так и назвали мы жеребёнка, по той дивной ассоциации. Он сын Мэри и Яна Малкольма. Ян тогда с того света вернулся, пройдя все семь кругов дантовского ада, и, увидев вблизи молодую кобылу, счел нужным продолжить род, ибо не известно было, что принесет ему день завтрашний: съедят или помилуют… С тех пор немало лет прошло, раны зажили все, и внутренние, и наружные, нож и палка перестали его касаться, и он оправился, пришел в норму.
Вздохнув, Лери замолчала. Элронд поразмышлял и переспросил:
— Сколько лет Леголасу?
— Четыре года Леголасу. Северусу моему год как раз исполнился, когда я полумертвых коней в приюте нашла, обреченных, под записью на усыпление. В них уже никто не верил, ни в трехлетнего горбатого шайра, утратившего интерес к жизни, ни в вороного андалуза, переставшего доверять людям после того, как у него из шеи чуть не вырезали полоску мяса, так что их судьба была уже практически решена. Дилемма у меня была ого какая: дома маленькие дети шести и одного года, а тут ещё и кони эти с кучей проблем… Но выбора-то не было: не возьму — пойдут под нож, и мне с такой совестью потом жить. Так что плюнула и решила рискнуть — где наша не пропадала?! И ведь впоследствии не пожалела ни разу — отплатили кони добром: Ян Малкольм стал отцом чудесного сына, а Соломон мне и вовсе жизнь спас!
Элронд при этом вздрогнул и окинул женщину быстрым тревожным взглядом. Его невысказанный вопрос был настолько явным, что Лери сочла нужным объяснить.
— Никто на мою жизнь не покушался, врагов у меня нет, не волнуйтесь, просто я благодаря Соломону опоздала на автобус, в который в черте города врезался бензовоз. Взрыв произошел со страшной силой, погибли все пассажиры, что в автобусе были, ни один человек не остался в живых. Будь я там — тоже погибла бы, но вишь ты… именно в тот день Соломон чего-то заартачился и наотрез отказался везти меня на автобусную остановку. Но будь на нём уздечка…