Лунные танцы
Шрифт:
Настоящей фамилии ведьмы Свенцицкая никогда не знала, Селену звали в миру Светланой. Все, что было известно Ирене об этой загадочной особе — это что она успела немного поработать секретарем на местном мясокомбинате, а потом занялась частной магической практикой. Поговаривали, что испокон веку в ее роду были сильные сибирские колдуньи. Света гадала на картах и кофейной гуще, ворожила на свечах и книгах, очищала, заговаривала и отчитывала — в зависимости от того, кому что нравилось. Она давала брошенным женам засушенные травы для скорейшего возвращения блудных мужей, поднимала члены обессиленным жизнью страдальцам, кодировала от алкоголизма.
В ее крошечную
Светлана занималась с ней несколько недель, — и помогло… Только Света просила клиентку по возможности избегать любых стрессов, которые могли бы спровоцировать желание снова начать выпивать. Она предупредила, что в противном случае магические процессы могут выйти из-под контроля. Жить после лечения стало гораздо легче, и благодарность Ирены не знала границ.
Потом Света исчезла на несколько лет из поля зрения Свенцицкой и появилась, повзрослевшая и загорелая, уже в Москве, где купила сначала комнату в самом центре, в которой начала принимать страждущих граждан. Достаточно быстро у нее наработалась клиентура. Для многих она была единственной соломинкой, за которую можно ухватиться, когда совсем беда. За годы отсутствия Светлана, опять же по слухам, умудрилась побывать в разных странах, вступила в ложу колдуний в Англии, где прошла обряд посвящения силам тьмы под именем Селены, несколько месяцев жила на Гаити, где вроде бы приняла посвящение и в магию вуду… По крайней мере, именно эту версию Ирена слышала от одной своей знакомой, которая тоже была клиенткой Светы.
После возвращения из странствий сил у ведьмы, очевидно, прибавилось, спектр деятельности расширился. Да и новое время требовало решения совсем других задач. Теперь Светлана больше занималась обрядами на привлечение денег, жесткими егильетами (особыми видами порчи, направленными на ослабление половой активности у людей), устранением соперников, возвратом долгов…
Ирена встречалась с ней тогда еще пару раз — колдунья помогала справиться с некоторыми уголовными проблемами, которые затрагивали тогда Стасика… Конечно, Вознесенский тоже не сидел сложа руки, но без магической помощи вряд ли что-то получилось бы, — в этом Ирена была абсолютно убеждена. Сам Станислав, естественно, ничего не знал о том, что на помощь ему приходили могучие астральные силы. Но, наверное, ему и не надо было этого знать.
После того как под влиянием чар Селены — по крайней мере, об этом говорили, — неожиданно для всех разорился крупный банк, клиентура ее приобрела совсем другой калибр. Появился охраняемый офис, помощники и крупные заказы. Селена купила себе огромный дом в Подмосковье и ездила теперь на крутом автомобиле представительского класса с водителем. Большинство заказов исполняли помощники, которых было человек пять, сама она бралась только за дела особо важных персон. Несколько раз она заказывала у Ирены эксклюзивные ритуальные одежды из черного бархата, за которые отлично платила… Блестящая судьба новой российской бизнес-леди!
В приемной у Селены бил небольшой фонтан, приглушенно звучала особенная музыка. В углу в освещенном террариуме ползали ядовитые змеи, на стенах красовались непонятные обывателю символы.
В этот момент одна из дверей в глубине помещения распахнулась, — и на пороге появилась сама Селена. Она была в темном шелковом плаще до пят. На груди красовалась массивная золотая цепь с талисманом. На голове был капюшон, почти полностью закрывавший лицо.
— А, это ты? Проходи! — Колдунья сделала пригласительный жест рукой. Ирена нерешительно двинулась навстречу. Селена попросила свою секретаршу принести две чашки кофе и пепельницу. — Коньяк будешь? — спросила Селена Свенцицкую. Ирена утвердительно кивнула. Ведьма приказала секретарше: — Еще два коньяка… И отпусти всех домой. Сегодня до вечера никого больше не принимаю. И не отвлекать меня!
Бледная секретарша проворно, как тень, скользнула по офису и исчезла.
— Не удивляйся ничему! Положение обязывает, — сказала ведьма Ирене.
Войдя в свой рабочий кабинет, Селена первым делом скинула черный плащ, оставшись в джинсах и алой обтягивающей блузке. У нее по-прежнему была дивная фигура. Затем откинула тяжелые шторы и поморщилась от дыма, задувая по очереди свечи в массивных подсвечниках по всему периметру комнаты.
— Ненавижу эту людскую любовь к дешевой атрибутике! — сказала она, обращаясь к Ирене. — Но иначе не получается. Подавай им свечи, карты, ритуальный костюм, магический диплом… А без этого никакого доверия, хотя сейчас наступило время энергий, когда все проблемы можно решить на уровне мысли, на любой вопрос дать ответ. Иногда одного визита ко мне достаточно, чтобы у какого-нибудь изможденного бизнесмена, которому ни одна «Виагра» не помогает, член встал прямо в моем кабинете… Даже делать ничего не приходится. Но нет, они хотят видеть какие-то ритуалы из прошлого века, слышать заклинания… Я тут такого насмотрелась за последние годы, просто цирк! Люди слишком доверчивы. Они просто жаждут обмана.
Селена была хорошим психологом. Щебеча ни о чем, она бросала на Ирену внимательные взгляды, сканировала ее чувства, пытаясь понять, что привело к ней сегодня старую знакомую. Приняв у секретарши серебряный поднос, ведьма опустилась в массивное старинное кресло, на которое было накинуто черное покрывало, расшитое золотыми звездами. Ирене показалось, что колдунья почти не изменилась, такая же молодая и яркая, но что-то новое появилось в ее облике. Какая-то обреченность, что ли. Если бы надо было найти героиню для съемок в роли роковой женщины, фатальной вампирессы или главной ведьмы на шабаше — лучшего персонажа было бы не сыскать. Красота Селены стала обжигающей, абсолютно черной, но слепящей, как пламя.
— Это мне Сатана красоту дает, — сказала ведьма, словно читая мысли Ирены, — я тут ни при чем. А как ты? Выглядишь усталой. — Селена пристально вгляделась в лицо знакомой.
Рассказывать ей было ничего в принципе не нужно.
Неожиданно Свенцицкая снова начала плакать. Она не умела признаваться в своих поражениях, но осознание того, что она проиграла, причиняло ей немыслимую боль. Она ненавидела себя в этот момент.
— Ну что ты плачешь! Рано или поздно все случается… Но нет непоправимых вещей, кроме смерти…