Лунные Всадницы

Томлинсон Тереза

Мирина не сдержала улыбки — хотя сердце в груди предательски сжималось.

Толпа, раскачиваясь из стороны в сторону, завела напевный речитатив.

— Где он? — прошипела Пентесилея. — Где этот кровопийца, называющий себя служителем Богини?

Трижды прозвучала флейта, затем послышался легкий перезвон кимвалов, и вниз по ступеням храма медленно двинулась процессия.

— Вон он, — кивнула Мирина. — Ох, как они только могут!..

Возглавляли процессию десять юных девушек, разодетых в длинные платья всех цветов радуги:

плясуньи кружились в танце; взлетала и опадала тонкая ткань, словно подхваченная вихрем. Двое наигрывали на кимвалах, остальные принялись разбрасывать цветы. Если бы не ужасная цель всего этого действа, оно смотрелось бы даже красиво.

Но вот, наконец, показалась Ифигения: крохотная фигурка в длинном, до земли, белом платье. На шее девочки посверкивало одно-единственное украшение — серебряный полумесяц. Бескровное лицо царевны было лишено всякого выражения — словно она уже мертва, подумала про себя Мирина. Девочка шла вперед, словно во сне, спотыкаясь, но не останавливаясь.

Мирина с трудом держала себя в руках: кажется, более тяжкого испытания ей в жизни не выпадало. Пентесилея тоже едва владела собою: о, как ей хотелось прыгнуть вперед, выхватить кинжал и убить жреца на месте! Кассандра, побелев как полотно, застыла неподвижно, не сводя взгляда с лица Ифигении.

— Сделай так, чтобы она тебя заметила, — шепнула Пентесилея.

Но Ифигения; похоже, не видела никого — ни кружащихся танцовщиц, ни толпы. Жрец шагнул к алтарю, взял в руки нож, повернулся и поманил жертву к себе. В это самое мгновение Кассандра словно ненароком взмахнула покрывалом, разноцветные глаза троянской царевны, и зеленый, и синий, так и впились в лицо Ифигении. Кассандра медленно поднесла руку ко лбу, приветствуя девочку как жрица — жрицу.

Наконец Ифигения вроде бы посмотрела на подругу, но выражение ее лица не изменилось. Узнала ли она Кассандру?

— Сдается мне, она тебя увидела, — прошептала Пентесилея. Руки ее скользнули под плащ и высвободили тушку лани. — Вот только поняла ли она что-нибудь? Не знаю. Но это как раз неважно, мы начинаем, Мирина, ты готова?

— Да.

Мирина стиснула в руке открытый мешочек с благовониями, полученный от Атиши. Обычно Ведунья использовала лишь одну-единственную крупинку: этого хватало, чтобы дым получился крепким и благоуханным. Но на сей раз, едва жрец Калхас бросил в курильницу горсть фимиама, Мирина метнулась вперед и высыпала в пламя все содержимое Атишиного мешочка. Последовала короткая пауза, несколько человек, заметивших это движение, подозрительно уставились на девушку, а уже в следующий миг клубами повалил густой, белый, дурманящий дым.

Девушки, не теряя времени, бросились вперед. Кассандра с Мириной подхватили Ифигению под руки, а Пентесилея швырнула на алтарь тушку убитой лани. А затем Лунные Всадницы со всех ног бросились вперед, в запретную рощу, миновали статую и побежали вниз по холму сквозь священные оливковые деревья — туда,

где на опушке ждала Кентаврея с лошадьми.

Позади них валил густой дым, заволакивая все густым облаком: от него слезились глаза и першило в горле. Все начали кашлять. Но этого Лунные Всадницы уже не видели.

Пентесилея первой вскочила на лошадь.

— Давайте девочку мне, — крикнула она.

До места Ифигению не то донесли, не то доволокли, точно куклу. Теперь девочку подняли и передали Пентесилее, та приняла ее, и, не дожидаясь остальных, пришпорила Бурю. Та сорвалась с места и птицей полетела на север, прочь из города и из этой земли.

Сзади доносились нарастающие крики: люди в панике метались из стороны в сторону.

— Не мешкайте! — крикнула Кентаврея.

Кассандра легко вспрыгнула на спину Арианы.

Мирина вскочила на Исатис. А в следующее мгновение жрицы уже мчались след в след за Пентесилеей. Выехав на окраину Авлиды, девушки пустили лошадей в галоп.

— Если ты умеешь обгонять ветер, то сейчас для этого самое время, милая моя Исатис, — шептала Мирина И иссиня-черная кобылица не подвела хозяйку.

Добравшись до лагеря у ручья, Пентесилея сдержала лошадь, давая возможность подругам поравняться с нею. Видя, что взгляд Ифигении остекленел, а тело безвольно обмякло, Кассандра не на шутку встревожилась.

— Она одурманена, — объяснила Пентесилея. — Не бойтесь за нее. Царевна ничего не слышит, и говорить не в силах, но она жива, она дышит. Дайте ей попить — и надо ехать дальше.

Кентаврея зачерпнула воды из ручья; совместными усилиями подруги влили несколько капель в рот девочке, с трудом разжав ей зубы. Затем вскочили на лошадей и поскакали на север. Так они ехали, не останавливаясь, всю ночь.

Глава 24

Пополнение

Когда заалел рассвет, всадницы уже огибали предгорья горы Парнас. У прозрачного родника Пентесилея объявила привал: надо было отдохнуть, подкрепиться и утолить жажду.

— Кассандра, иди-ка сюда, — позвала она. — Полюбуйся и утешься! — Воительница спрыгнула с коня, по-прежнему держа Ифигению на руках. Щеки девочки слегка порозовели.

Мирина сняла с лошади попону и расстелила ее на мягкой травке.

— Кладите ее сюда, — сказала она.

Жрицы озабоченно склонились над царевной. Ифигения с трудом зашевелила онемевшими губами.

— Лунная госпожа, — прошептала она. — Лунная госпожа!

Пентесилея прыснула.

— Она, похоже, принимает меня за Артемиду — думает, что это Артемида унесла ее прочь!

Тут Ифигения подняла взгляд на Кассандру — и в глазах девочки появился осмысленный взгляд. Она подалась вперед, неуклюже раскинула руки. Кассандра рывком подняла ее на ноги — и они постояли немного, крепко обнимая друг друга. Остальные трое глядели на них со стороны — сияя улыбками, со слезами на глазах.