Лунный ад (Сборник)
Шрифт:
— Извините, миз Маджрок.
Он вздрогнул и метнулся, как вспугнутый заяц, в спасительный сумрак лавки. Он стоял в рассеянном солнечном свете спиной к засиженной мухами витрине, пока не услышал, как дешевая колымага отъезжает в сторону холмов. Он снова оказался лицом к лицу с загадкой собственной личности. Ощущение было такое, будто он вглядывался в только что вымытую классную доску размером с Великую Китайскую Стену. Но оглушительный трезвон дверного колокольчика не позволил Рэндольфу погрузиться в болото бесполезного самокопания.
На
Первым вошел худой, как мумия, старик и уставился на Рэндольфа маленькими крысиными глазками. На старом джентльмене был костюм в тонкую полоску, который — даже Рэндольф это знал — давно вышел из моды, в дряблые щеки впивался старомодный высокий воротничок, на черном шнурке болталось пенсне. Его спутникам подошло бы определение «потрепанные» или «беспутные». А может, и того похуже.
У толстяка фунтов трехсот весом, в костюме размером с палатку, с позорными пятнами от яичного желтка на лацканах, была спутанная коричневая борода лопатой и свалявшиеся кудрявые волосы.
Рядом с ним стоял юнец, по виду едва достигший совершеннолетия, с непропорционально большой головой. Из-за огромных стекол очков с толстыми линзами его взгляд, казалось, был направлен куда-то вглубь себя. Выглядел он так, словно вот-вот достанет топор из кармана скорее всего взятой напрокат шоферской униформы и обратится в берсерка.
Старый сухой кузнечик устремился вперед. Он оглядел магазин, но не успел сказать и слова, как бородатый бегемот вытащил из кармана фляжку с виски, запрокинул голову и начал лить спиртное в глотку, сладострастно содрогаясь.
С удивительным проворством старик проскакал через всю лавку и выхватил флягу из рук толстяка.
— Все, доктор Клуг, хватит. Я же говорил вам.
— Но… Господи… — простонал доктор Клуг. — Я семьсот миль трясся в этом автобусе, как индюк. Баннер, черт вас возьми, я должен выпить…
— Чего вы больше хотите? — прошипел старикашка. — Самогона или оплаченный чек?
— Когда-нибудь, — пригрозил Клуг, — когда-нибудь какой-нибудь колледж примет меня обратно и… — закончить ему помешала отрыжка. Он опустил свою бычью голову. — Ладно, ваша взяла.
Придурковатый вундеркинд в шоферской форме захихикал над свои спутником. Коротышка, которого назвали Баннером, проворно крутанулся на носке и ткнул в него пальцем.
— А что до вас, доктор Рамсгейт, вы не лучше.
— Это все потому, что отношение к вивисекции в этой стране… — промурлыкал доктор Рамсгейт.
— Все, хватит, — сурово приказал Баннер.
Повернувшись к прилавку и обратившись ко всем, включая ошеломленного Меллорса, он продолжил:
— Если вы, джентльмены, наконец усвоите, что находитесь в общественном месте, и перестанете выпендриваться, я начну делать покупки. — Взглянув на полки, он сказал: — Доброе утро, сэр. Не подскажете ли, далеко до столицы штата?
— Столицы штата? — переспросил Меллорс. —
— О, надо же, — сказал Баннер. — Мы не туда свернули. Дайте, пожалуйста, пачку сигарет. У вас есть «Статус»? Светлые, с фильтром цвета слоновой кости, пожалуйста.
— Нет, «Статуса» нет, сэр, — ответил Рэндольф, поискав глазами на полках. — Может быть, «Боард Черманс»? «Вольфбайтс»? «Биг Ситиз»? «Сексос»?
— Пачку «Боард Черманс».
Рэндольф протянул ему яркую коробочку, принял двадцатидолларовую купюру, не глядя на кассовый аппарат, выбил чек, отсчитал сдачу. И только тогда поднял голову. Баннер уже повернулся к нему спиной и, на ходу закуривая сигарету, направился к двери, а два его приспешника последовали за ним.
Рэндольф секунд десять смотрел на девятнадцать долларов и пятьдесят центов, лежащие у него на ладони. Перед глазами снова промелькнула реклама «Компания "Акме" — добыча свинца», омытая дождем. Внезапно Рэндольфу показалось, будто кузнечный молот ударил его по голове.
Он выбежал из-за прилавка и крикнул:
— Прошу прощения, сэр, вы забыли сдачу.
Когда старикашка вернулся в магазин, его худое лицо было как у помешанного. Какое-то время он стоял, как истукан, затем стал хихикать и подмигивать двум ученым мужам, подталкивая их в бока. Доктор Клуг засопел, как озабоченный слон, а доктор Рамсгейт завращал глазами. Баннер издал странный звук, словно рвалась бумага, что всего-навсего означало истерическое веселье.
— Это он, — прокудахтал Баннер. — Какая удача, это он!
— Не будем тратить время, — сказал доктор Рамсгейт, садистски ухмыльнувшись.
— Хватайте его, — прохрипел доктор Клуг.
— Минутку, джентльмены… — начал Рэндольф. — Вы совершаете ошибку…
Доктор Клуг, доктор Рамсгейт и Баннер, все трое, посмотрели Рэндольфу прямо в глаза.
Что-то яростно, словно кнут, щелкнуло у Рэндольфа в голове. Он оперся о прилавок и легко перемахнул через него.
По-кошачьи мягко приземлившись и отлично сгруппировавшись, словно хождения по балконам и карнизам были для него привычным делом, он через мгновение был готов к действию. Гибкая рука метнулась вбок. Серебряное лезвие блеснуло в солнечном свете. Рэндольф пригнулся в тени рядом со стойкой для журналов и лезвием ножа яростно стал выписывать перед собой круги.
— Назад! Пеняйте на себя, если сунетесь. Я…
— Непроизвольная реакция. Частичный прорыв, — захихикал доктор Рамсгейт.
— Слабая приспособляемость, — кивнул доктор Клуг. — Это будет верное дело.
— О Господи, у нас снова есть шанс, — воскликнул Рамсгейт. — После того как нас лишили лицензии…
— Молчать! — прорычал Баннер. Они притихли. Баннер попытался разрядить атмосферу и успокоить похожего на тигра человека, пригнувшегося рядом с июльским выпуском «Голливудских любовных сенсаций и признаний». — Мой дорогой мистер Меллорс…
— Откуда вы знаете мое имя?