Лунный блюз
Шрифт:
– Ты говоришь про Клею Райт? – спрашивает Фест.
– Я говорю про всех нас, – говорит Харр. – Про всех нас…
Какой прок, если кто-то скажет, что верует, но не совершает добрых дел? Такая вера ведь не спасет его, не так ли?
Если брат или сестра нуждается в одежде или пище, и кто-то из вас скажет ему или ей: «Ступай с миром. Живи в тепле и сытости!», но не дадите ему или ей, того в чем они нуждаются, то какой же прок от этого?
Точно
Но кто-то может сказать: «У тебя вера, а у меня дела! Покажи мне твою веру. Она ни в чем не проявляется! Я же покажу тебе мою веру, которая видна в моих делах!»
Ты веришь в то, что Бог – един? Прекрасно! Даже бесы верят в это и содрогаются.
Соборное послание Иакова 2:14 – 2:19
Глава третья
Старый, проржавевший до основания автобус, съехал на обочину и остановился. Торможение было экстренным, и вещи пассажиров полетели с верхних полок на головы своих владельцев.
– Что за… – выругалась сидевшая рядом с Баррисом женщина, сонно оглядываясь по сторонам. За окном, купаясь в ночной мгле, простиралась гористая местность.
Голос водителя успокаивал взволнованных пассажиров, уверяя, что ничего страшного не случилось.
– Это всего лишь колесо! Сейчас поменяем и поедем дальше.
– Вот так всегда! – сказала Баррису женщина. – Сначала говорят, что ничего не случилось, а потом тупо молчат и разводят руками. – Она поднялась на ноги, достала пачку сигарет и вышла на улицу.
Вернулся водитель и, обратившись к мужской половине, попросил помочь ему демонтировать колесо.
– Это надолго! – сказал кто-то из пассажиров.
Люди поднимались с кресел и складывали упавшие с полок вещи на прежнее место.
– О, Боже, мой чайный сервис! – звенел женский голос.
– Мои фотоаппараты! – возмущался мужской.
– Разойдитесь! Разойдитесь все! – кричал прыщавый подросток, заглядывая под кресла. – Вы не могли бы поднять ноги? У кого-нибудь есть фонарик?
– Какого черта ты тут ползаешь? – прогремел седеющий крупный мужчина, когда прыщавый подросток заглянул под кресло, на котором сидела его жена. Он поднял подростка за шиворот и встряхнул за плечи. – Ты что, извращенец? – Большой кулак сжался возле сального, вздернутого носа. Глаза подростка под толстыми линзами очков суетливо бегали из стороны в сторону.
– Змея, – тихо простонал подросток.
– Что?
– Я вез в банке змею.
– Змею? – Мужчина выругался, и, схватив жену за руку, потащил ее к выходу.
Набившиеся в автобус люди тревожно загудели.
– Что
Какая-то женщина завизжала, увидев закругленную голову, поднимавшуюся над коленями Барриса. Тонкое тело с желтыми продольными полосами обвивало его ноги.
– Пожалуйста, не двигайтесь! – начал было подросток. – Она еще очень молодая и…
Маленькие зубы впились в руку Барриса. Несколько женщин взвизгнули и упали в обморок. Схватив змею, Баррис выбросил ее в окно. Пассажиры столпились вокруг него, перешептываясь и давая советы. Вернулся водитель.
– Можно ехать, – сообщил он, увидел собравшихся вокруг Барриса людей и спросил, что происходит.
– Все в порядке, – заверил его Баррис. – Все в полном порядке…
До Иера оставалось сорок километров.
В дверь постучали – осторожно, застенчиво.
– Пойду, открою, – сказала Марша.
На пороге стоял Даун, и глаза его блестели от слез.
– Я искупил свою вину, – сказал он, вставая на колени.
«Обними его, – услышала Марша голос в своей голове. – Обними, потому что ему нужно прощение. Нам всем нужно прощение».
Ангер вышел к ним и сказал, что лучше войти в дом.
– Там тепло и тихо, – сказал он, поднимая Дауна с колен.
– Почему меня хотят убить? – спросил Даун.
– Никто не хочет тебя убить.
Даун рассказал о Лео.
– Он просто напуган, – сказал Ангер. – Я тоже был напуган, когда впервые почувствовал, что со мной что-то происходит. Но все это прошло.
– Мне страшно, – сказал Даун.
– Я горжусь тобой, – сказал Ангер.
Марша заварила чай и поставила на стол мед.
– Тебе нужно согреться, – сказала она Дауну. – Нам всем нужно согреться. – Она прижала руки к своему животу, чувствуя, как ребенок шевелится внутри.
Взгляни на мир глазами Барриса.
Автобус останавливается, и ты говоришь, что тебе пора выходить.
– Кто ты: пророк или демон? – спрашивает водитель.
Ты оборачиваешься и видишь тот же вопрос в глазах пассажиров. Скажи им, что тревоги скоро закончатся.
– Я бы хотела пойти с тобой, – говорит женщина, с которой ты ехал из Ияха.
– Мы все хотели бы пойти с тобой, – говорят пассажиры.
– Скоро мы все будем вместе, – обещаешь им ты. – Скоро мы все станем одним целым.
Выходишь из автобуса, а люди расходятся по домам, и ты чувствуешь, как последователей становится еще больше. Их дети, мужья, жены, родственники…
Голос звучит в голове, мешая мыслить. Лео вглядывается в окна, видит, как Ангер, Марша и Даун сидят за столом. Руки замерзли так сильно, что он почти не чувствует пальцев. Они стали чужими, как и все тело.