Лунный пёс. Антология

Семёнова Мария Васильевна

Но к первому попавшемуся жалельщику бездомных псов бассет не пойдет. Он должен выбрать настоящих хозяев, таких, которые помогут ему выполнить Задачу!

Какой же дом предпочесть? Элитный с двухуровневыми квартирами не годится — там живут люди слишком состоятельные и прагматичные. Те, кто хотел, уже собаками обзавелись. В «хрущобу» бассет и сам не пойдет: повышенная слышимость, грязные лестницы, нервные, низкооплачиваемые жильцы, работающие в бюджетных организациях. В таких условиях — не до чистоты эксперимента. Нужно выбирать что-то среднее между

дворцом и будкой.

Нет, наверное, искать хозяев возле жилого дома тоже не годится! А что, если жильцы, не обращая внимания на тоску в собачьих глазах, просто расстелят у двери газетку, на которую примутся класть свои немудрящие дары, мысль о которых не вызывала у бассета слюноотделения, даже несмотря на голод? И никто не пригласит его в квартиру… Ночь на улице, а утром придет дворник и, ругаясь, раздраженно скомкает газету вместе с косточками и корочками…

Думай же, собака, думай! Иначе зачем тебе природа-матушка приделала такую массивную башку? Не для красоты же, в самом деле!

Бассет и не заметил, как стемнело. Перспектива еще одной ночевки на улице становилась все более реальной. Он неуклюже сел на асфальт и попытался почесать пузо кривоватой задней лапой. Господи, неужели блохи? Этого не хватало! И как это его угораздило внедриться именно в это нелепое тело? Трудно, находясь в нем, преодолевать гравитацию!

А время шло и шло, достойная кандидатура все не появлялась. Стоя на краю тротуара, пес в задумчивости наблюдал за несущимися мимо машинами. Около светофора они тормозили, и тогда за теми стеклами, что не были затемнены, угадывались силуэты водителей и пассажиров. Кажется, предыдущие хозяева потеряшки были автовладельцами. Может быть, именно поэтому ему так захотелось вдруг оказаться в одном из уютных салонов, растянуться на мягком заднем сиденье, вдохнуть такой надежный и мужественный, едва уловимый запах бензина, дорогой кожи и ароматической картонной елочки, болтающейся под потолком. Эх!

И тут одна из машин, вырвавшись из потока, резко вырулила к тротуару. Решение пришло мгновенно. В конце концов, не важно, кто сидит внутри, главное, не остаться сегодня ночью на улице, а там видно будет. С неожиданной для длинного тулова и коротких лап прытью бассет метнулся к бамперу, бросился на него широкой грудью, несильно ударился и с жалобным визгом рухнул на асфальт, после чего притворился бездыханным.

Прошло несколько томительных секунд, прежде чем хлопнула дверца и в свете фонаря из-под приопущенных век пес увидел склонившееся над ним лицо не слишком молодой брюнетки, с такой насыщенно красной помадой на губах, что казалось, будто она только что от души насосалась теплой крови.

— Саша, что ты наделал? — тихо произнесла брюнетка и тут же сама ответила на свой вопрос: — Ты задавил собачку.

Из машины нехотя, словно двоечник из-за насиженной парты к доске, выполз плотный мужчина в очках. Боясь взглянуть на жертву ДТП, он, не отходя от машины, выдохнул:

— Не может быть…

— Очень даже может! — накалилась женщина. — Какая я дура! Не

надо было пускать тебя за руль. Знаешь, кто ты? Ты царь Мидас — наоборот! В его руках все превращалось в золото, а в твоих — в говно! Но кое-что общее у вас все-таки есть — у тебя тоже на башке торчат ослиные уши! Ты вообще…

«О, кажется, интеллигенты попались — про царя Мидаса знают. Это хорошо», — подумал подозрительно образованный для собаки бассет.

Женщина продолжала лютовать. Почувствовав, что ее внимание плавно перетекает с него на толстого Сашу, который, видимо, приходился брюнетке мужем, бассет тяжко вздохнул и застонал.

— Раечка, она жива! — возликовал мужчина.

— Вот возьми и посмотри. Может, и жива.

«Кажется, они думают, что я — сука», — подумал бассет.

Стараясь держаться подальше от своей жертвы, Саша несколько раз переступил с ноги на ногу и вытянул шею, с брезгливым любопытством разглядывая недвижимую тушку пса.

— Крови вроде бы нет, — заметил он.

— А по-твоему, обязательно должна быть кровь? — ухмыльнулась Раечка. — Может, у нее контузия.

— Разве у собак бывает контузия? — удивился собеседник.

— Так, оставим это, — стараясь не слишком раздражаться, приказала женщина. — Что делать будем?

— А что мы можем сделать? Закопать ее?

— Это я сейчас тебя закопаю! — И тут бассет услышал долгожданные слова: — Значит, так, раз уж ты задавил собаку, возьмем ее домой. Может, выходим. Снимай плащ!

— Зачем?

— А как мы ее понесем? Она же вон — длинная, как колбаса. И тяжелая. На руках не унести. Положим на плащ, возьмем с двух сторон.

— Но собака же грязная… А плащ чистый. Его потом придется стирать.

— Можно подумать, что это тебе придется стирать.

Привычно переругиваясь, парочка расстелила на мокром асфальте чистый плащ, перекатила на него бассета, который старательно изображал полумертвого, и, взявшись с двух сторон за полы, поволокла к подъезду.

— Взяли неизвестно кого, — вдруг непоследовательно заявила Раечка. — А ты хоть знаешь, что бассетов вывели специально для того, чтобы охотиться по кровавому следу? Я об этом где-то читала… Вот он задерет тебя ночью — будешь знать.

— Но у меня же нет кровавого следа, — сквозь пыхтение логично заметил толстый Саша и тут же задал вопрос, родивший в душе бассета надежду, что эти двое усыновят его не только на эту одну ночь: — А как мы ее назовем?

Квартира бассету понравилась: две комнаты, большая кухня. Санузел, правда, совмещенный, но пол в нем с подогревом. Лишь через некоторое время пес поймет, как приятно лежать на этом полу, прижавшись к нему пузом, когда на улице царит промозглая сырость.

Установив принадлежность пострадавшего к мужескому полу, новые хозяева придумали ему красивую кличку — Сириус, потому что Сириус называют собачьей звездой, не зря же он находится в созвездии Большого Пса.

И не знали они, что в буквальном смысле попали пальцем в небо…