Лунный путь
Шрифт:
— Неужели ты хочешь пойти на охоту? — неподдельно удивился Элиас, прекрасно помнивший, что на Зимней я сломала себе три ребра.
— Конечно, хочу, тем более, ее проводит Слэр. И потом — если ты думал, что я не захочу пойти, то зачем рассказывал мне об охоте?
— Я хотел… — он осекся, видимо, и сам не понимая, зачем так поступил. Махнул рукой, а затем снова обратился ко мне: — Как тебе это удается?
— Что именно?
— У тебя, наверное, в каждое стране, даже в каждом городе есть хотя бы по одному знакомому или другу. Причем половина из них либо из правящих, либо старинных родов. Как тебе это удается? — повторил он, тоже обладающий немалым списком знакомых.
— Ну… многие из них — мои бывшие сокурсники, кто-то помог мне когда-то, кто-то является моим бывшим клиентом. Знакомые из правящих и знатных родов завелись почти в половине случае благодаря отцу, с которым я часто ездила по городам и весям, когда он направлялся по долгу службы и личных интересов. Все просто.
— Понятно, —
— Раньше Охоты точно не уеду, — пообещала я, мягко улыбнувшись. — Кстати, когда именно она проводится?
— Не знаю, но в ближайшее время. Не беспокойся, жителей города будут обязаны оповестить.
— Я не беспокоюсь, — я легко вскочила в седло и улыбнулась еще раз, а затем пнула пятками бока Мракобеса. В ушах мигом засвистел ветер, и окружающий мир смазался в разноцветную полосу, когда конь, перепрыгнув через изгородь, оказался на тракте, ведущем к городу.
Если та смена стражников на воротах выпускала и пропускала меня в город без лишних слов, памятуя о недружелюбном характере Мракобеса (к Серебряным Детям они уже привыкли и требовали плату даже с нас), то эта смена моего коня еще не видела и ничего о нем даже не слышала. Когда я остановилась около них, с меня немедленно потребовали либо заплатить плату за въезд, либо предъявит грамоту о том, что я являюсь постоянным жителем в этом городе. Грамоты, естественно, у меня не было, мелких денег тоже, а давать стражникам полновесную золотую монету было жалко. Надеяться на то, что эти люди с жуликоватыми лицами вернут мне сдачу, не приходилось, поэтому я остановилась в раздумьях. И у Мракобеса сегодня на редкость добродушное настроение… в данный момент я очень пожалела о том, что за пределами Долины нельзя строить телепорты? да к тому же с конем не перенесешься. Решив, что спорить и торговаться насчет платы за въезд мне хочется меньше всего, я нехотя кинула стражникам найденную таки на дне кармана серебряную монету и проехала в город, краем глаза заметив, что добросовестные бдители порядка с энтузиазмом зашагали в направлении таверны. Вышли они оттуда быстро, буквально через пару минут, неся каждый в руке по внушительному кувшину.
Коротко усмехнувшись, я направила Мракобеса к постоялому двору, больше всего на свете горя желанием принять ванну и очутиться в теплых объятиях пухового одеяла. На худой конец — просто рухнуть на постель и уснуть, не раздеваясь. Почему-то мне смутно казалось, что более вероятен второй вариант.
Глава 4
— У вас много друзей?
Мастер помолчала, внимательно смотря на ученика и словно бы что-то сопоставляя. Наконец, поправила прядь волос и ответила:
— Не уверена. Гораздо больше знакомых.
Ну почему в последнее время мне никогда не удается выспаться? Именно с этой мыслью я с трудом оторвала голову от подушки, хмуро глядя на хлопающее прямо перед моим носом письмо. Вчиталась, про себя заочно послав к призракам тех, кто решил отправить мне это послание. Как выяснилось в процессе чтения, к призракам я отправила Городскую Ассамблею, весьма обрадованную тем, что их края посетило Серебряное Дитя и предлагавшую мне немного поработать по специальности. Я глухо застонала через зубы, садясь в кровати. Работать по специальности не было никакого желания, поскольку силы только что восстановились, и тратить их на что-то значительное не слишком хотелось, но отказаться от работы я не могла. Нет, конечно, формально я могу сказать, что у меня и так много дел и что работать я не буду, официально я имею на это право. В конце концов, я наемный работник. Но отказ Ассамблее? Ирвингэйла, достаточно влиятельного города, помимо витражей и стекла славящегося еще и неплохими стихийными магами, был чреват пятном на репутации. Естественно, члены Ассамблеи никогда и ни за что не признают того, что это я отказалась работать, скорее скажут, что «я не удовлетворяю их с профессиональной точки зрения». Конечно, если бы Ирвингэйл был каким-нибудь небольшим городишком на краю страны, я бы и внимания не обратила на то, что думают обо мне члены Городской Ассамблеи или Собрания Вольных Горожан. Но Ассамблея Ирвингэйла имеет большое влияние, поэтому я нехотя встала.
Надеюсь, что Слэрейн приезжает не с утра — мне бы хотелось его встретить, а если я возьмусь за работу прямо сейчас, то закончу где-то к обеду. Умывшись, я решила, что надевать полный официальный комплект ради правителей города мне не хочется, и из непременных атрибутов ограничилась только аметистовым обручем, не давшим волосам свободно рассыпаться по плечам. Схватив письмо и сумку, я наскоро выпила
Да, правители Ирвингэйла устроились неплохо — Ассамблея располагалась в высоком изящном здании, блестевшем на утреннем солнце свежевымытыми стеклами. Я невольно залюбовалась на стоявшие с двух сторон от главного арочного входа высокие стройные колонны, рвущиеся к небесам. Выполнены они были в лучшем духе здешних мастеров — то есть из хитро переплетенных между собой разноцветных стеклянных полос, технология изготовления которых была утеряна еще Эпоху назад. Жаль, работа просто сказочно красивая. Честно говоря, меня когда-то просили вызвать дух мастера, который создал эти колонны, и я даже пробовала, но из этой затеи ничего не вышло — мастер ушел на перерождение, что являлось огромной редкостью — видимо, в Светлых Кущах не захотели, чтобы такой талант уходил от людей. А может быть, просто решили, что он чего-то не отработал или недоработал. Так или иначе, но вернуть технологию не удалось.
Легко взбежав по широким ступеням, я прошла в арку, за считанные мгновения считавшую мою сущность и решившую, что опасности для правителей я не представляю, и очутилась в просторном и светлом холле, от каменных стен которого веяло приятным холодом. Сапоги практически неслышно ступали по блестящим разноцветным плитам пола, однако стражник, стоящий ко мне спиной, все равно услышал и повернулся. Я уважительно хмыкнула — дураков и ротозеев в охрану ратуши не брали, но стражник был родом явно не отсюда, о чем красноречиво говорила татуировка, нанесенная на шею за правым ухом. Голубь и пшеничный колос, значит, его дом находится где-то на юге, скорее всего, он с Побережья Холодных Вод.
Видимо, стражу оповестили о том, что я прибуду. Во всяком случае, мужчина кивнул мне и указал на резную скамью, заваленную подушками. Я присела, удивленно приподняв бровь.
— Скоро закончится совещание, и вас позовут, — пояснил стражник, вновь возвращаясь к своему посту. Я скучающе огляделась, обнаружив на столике около скамьи стеклянное блюдо с насыпанной на него мешаниной различных сухофруктов и орехов. К тому времени, когда ко мне вышел немолодой мужчина, облаченный в длинную темно-зеленую мантию из плотной шелковистой ткани, расшитой затейливыми узорами, количество орехов и изюма на блюде сократилось на треть. Надо сказать, появился член Ассамблеи очень вовремя — я как раз утвердилась в мысли, что если через десять минут никто не придет, то мне станет все равно, что скажут обо мне правители Ирвингэйла и какую характеристику они мне составят. Хорошее настроение, которое, несмотря ни на что, с утра еще присутствовало, сейчас развеялось окончательно, и на мужчину я взглянула хмуро, хотя и снизу вверх.
— В чем состоит проблема?
— Не так быстро, дочь Эрвинда, — мужчина чуть склонил голову. Так, а вот это уже интересно…
— Вы знаете, чья я дочь? Откуда?
— Одно лицо, — усмехнулся вельможа, поправляя воротник. — А с твоим отцом мне приходилось встречаться. Меня зовут Ньерд, первый помощник главы Городской Ассамблеи. Точнее, бывшего главы… — пробормотал он, мгновенно помрачнев.
— Что произошло?
— Давай отойдем, и я введу тебя в курс дела. Понимаешь, даже слуги еще не в курсе, — он разговаривал со мной снисходительным тоном, как обычно обращаются к ребенку, но вполне серьезно, явно не считая меня этим самым ребенком. Тем временем мы дошли до довольно массивных и высоких дверей, покрытых узорами. На деревянно-металлической поверхности не было видно ни замка, ни ручки, ни отверстия для ключа, но я не удивилась. Такие двери стояли и у нас дома, охраняя помещения либо с особо дорогими вещами, либо опасными артефактами, и пытаться их открыть чужому человеку было бесполезно — дверь слушалась только хозяев и пускала только их и тех, кто пришел с ними. Вот и сейчас Ньерд спокойно коснулся пальцами узорчатой поверхности и мысленно произнес пароль, перехватить который не смог бы и телепат. В тот же миг от кончиков его пальцев побежали тонкие лучики, стелясь прямо по металлическим завиткам и заставляя их засиять. Через несколько секунд дверь без единого звука растаяла, позволяя нам пройти, и так же беззвучно соткалась за нашими спинами. Я оглядела внушительных размеров зал, освещенный с помощью хитрой системы колодцев и зеркал, и хмыкнула. Что же тут произошло, если меня пригласили в святая святых ратуши — зал совещаний, в который никогда еще не допускались чужеземцы? Даже самых высокопоставленных гостей Ассамблея принимала в ином месте — другом зале, гораздо более роскошном и большом.
Здесь, судя по всему, сейчас присутствовала Ассамблея в полном составе, и все присутствующие были чем-то чрезвычайно озабочены. В воздухе висел напряженный гул голосов, замолкший сразу же, как только нас с Ньердом увидели.
— Хвала Стихиям, — пробормотал кто-то, кивая на нас.
— Кто-нибудь объяснит мне, что произошло? — почтительно кивнув вельможам, поинтересовалась я.
Вместо ответа они разомкнули тесное кольцо, представляя моему взору человека, вернее, тело человека, лежащее на полу. Шелковые одежды, расшитые золотом, серебром и драгоценными камнями, разметались по холодным мраморным плитам пола, говоря о положении хозяина так же красноречиво, как и широкий золотой обруч, покрытый резьбой и самоцветами, который охватывал высокий лоб мужчины. Ясно.