Лунный воин

Гурова Анна Евгеньевна

– Не бойся, – тихо сказал он. – Все хорошо, никакой опасности нет. Мы полетим вместе. Просто смотри по сторонам. Представь, что летаешь во сне.

– Да как же смотреть, если не видно…

И тут Мотылек умолк, потому что Кагеру отнял ладонь от его глаз – и мальчик увидел под ногами крышу дома, блестящую в лунном свете: как она медленно удаляется, проваливается во мрак долины.

Они плавно поднимались в ночное небо. Полная луна плыла по волнам звездной пены, такая огромная и близкая, что, кажется, можно было разглядеть на ней Лунного Зайца с его ступой. Под ними, на земле, царила темнота. Только слабо серебрились верхушки елей на лесистых горах, похожих на спящих медведей. Вдалеке, уходящие в бесконечность,

сияли рядами пики Комасон. Лунный свет мягко обволакивал снежные вершины, остро вспыхивал на ледниках. У Мотылька в душе смешались страх и восторг. С каждым мгновением страх отступал, вытесняемый наслаждением полета. Кагеру придерживал его за плечо, но мальчик чувствовал, что и сам бы мог лететь рядом с ним, если бы учитель его отпустил.

Знахарь, как коршун, заложил широкий круг и повернул к югу, где на самом горизонте разливалось какое-то неясное сияние.

– А там что? – спросил Мотылек, указывая вперед.

– Тайхео. Океан. Хочешь посмотреть?

– Ой, конечно!

Сияющие горные вершины пропали во мраке, остались позади лесистые холмы. Вскоре среди чернолесья промелькнула серебристая нитка реки. Мотылек так обрадовался – даже в глазах от слез защипало.

– Это же моя Микава! – закричал он.

– Река выведет нас к океану, – отозвался сихан. – Не останавливайся!

Вот внизу окончился лес и пошли огромные мерцающие квадраты – рисовые поля долинного Нана. Микава разливалась все шире и шире. Проплыла дрожащая россыпь огней Асадаля. Сверкающую гладь реки испятнали острова – как агаты, разбросанные по серебряной парче. Только Мотылек успел подумать, что где-то поблизости находится Стрекозий остров, как знахарь взял влево так резко, что река перекувырнулась в глазах мальчика. Мотылек весь сжался с перепугу, но через мгновение уже визжал от восторга. Они неслись со страшной скоростью над необитаемыми плавнями левобережья, бесшумно и легко, пронзая темноту, как два призрака. И вот вдруг промелькнула внизу извилистая линия побережья, и на них навалилось пустое пространство, словно земля вдруг кончилась, и они с разгону вылетели в звездное небо. Бездна была и сверху, и снизу, только лунный свет играл на волнах, и накатывал снизу неумолчный шепот, как будто сотни тысяч шаманов бормотали заклинания на неизвестном языке.

Мотылек притих, оробел, вцепился в руку учителя. Ему почудилось – если отпустит, то упадет в этот бездонный простор, и будет падать до конца времен, пока не потеряется навсегда.

– Вот он, Тайхео, – раздался спокойный голос Кагеру. – Мировой океан. Никто не знает, где он заканчивается, и заканчивается ли вообще. Ну как он тебе?

– Не очень, – прошептал подавленный Мотылек. – Полетели лучше обратно в горы.

Кагеру усмехнулся:

– Ничего, привыкнешь. Может, даже полюбишь его. Давай-ка спустимся пониже…

Далеко внизу, в пенных кружевах волн, Мотылек увидел длинную островную гряду – просто цепь голых необитаемых скал среди моря. Кагеру выбрал островок побольше и направил полет туда. Вскоре они опустились на каменистый берег, весь белый от птичьего помета. Повеяло знакомым йодистым запахом гниющих водорослей и тухлой рыбы. Тут Мотылек наконец почувствовал щекой теплый горько-соленый морской ветер, его размах и разлет – как будто он начал дуть у самого края земли, где-нибудь в Ле Лои, и все никак не может остановиться.

Островок был абсолютно пустынный. Мотыльку подумалось, что вокруг на тысячи ри нет ни единой живой души, и ему снова стало не по себе. Волны с глухим грохотом накатывались на скалы. Этот грохот нес в себе какую-то тайную угрозу.

– Зачем мы сюда прилетели? – спросил Мотылек.

Кагеру снял руку с плеча мальчика и указал в море.

– Посмотри туда.

Мотылек пригляделся и увидел, что по волнам недалеко от берега бегают туда-сюда какие-то черные треугольники.

– Это

спинные плавники существ, которых суеверные рыбаки называют вани, – объяснил Кагеру. – Здесь их коренные места, излюбленные охотничьи угодья. Видишь – они почуяли наше присутствие и забеспокоились.

– Они ведь не вылезут на берег? – с опаской спросил Мотылек.

Знахарь покачал головой:

– Это все бабьи сказки. Вани – просто опасные морские хищники.

– Но я видел, как вани полз по земле…

– Это был не вани, а бес. Бес принимает то обличье, которое уже есть у тебя в голове.

– А почему рыбаки рассказывают…

– Потому что ни один рыбак вани вблизи не видел. А тот, который видел, уже ничего не расскажет. Настоящие вани не могут лазать по скалам.

Кагеру подумал мгновение и добавил:

– Так что придется тебе самому отправиться к ним.

– Что?!

– Полезай в воду.

Мотылек попятился, замотал головой:

– Нет, нет! Ни за что!

– Хватит трусить, – с досадой сказал Кагеру. – Ладно уж, пойду с тобой.

Он крепко взял мальчика за руку и потянул его за собой. Они спустились по пологому скату камня прямо в волны. Морская вода с силой ударила Мотылька по бедрам, чуть не повалила, потянула за собой. Вода была удивительно теплая, тяжелая, тугая. Даже ночью она отливала малахитом, чуть светясь изнутри. Когда вода дошла Мотыльку до пояса, черные плавники прекратили метаться вдоль берега и зигзагами, незаметно окружая, устремились к ним. Мотылек дернулся, попытавшись вырваться, но безуспешно. Вдруг тыльную сторону ладони пронзила боль. Мотылек взглянул и увидел длинную кровоточащую царапину: Кагеру чем-то порезал ему руку, кровь текла в воду. Вани, словно услышав беззвучный призыв, одновременно ринулись к мальчику. Мотылек прижался к учителю и зажмурился, решив, что пришел его последний час. Но проходили мгновения, а его никто не терзал на части. Мальчик открыл глаза. Вани были со всех сторон. Огромные гладкие тела проплывали совсем близко, почти касаясь их ног. Некоторые вани были такими большими, что буквально проползали по дну на брюхе. Мотылек смотрел в их плоские желтые глаза, приоткрытые зубастые пасти и не понимал, почему морские твари не трогают их. Он поднял голову и взглянул в лицо учителя. Кагеру стоял, демонически блестя глазами, бледный, напряженный, как натянутая тетива. Ни одно движение вани не ускользало от его взгляда. Мотылек понял, что учитель опасается этих хищников ничуть не меньше, чем он сам.

– Почему они нас не трогают? – прошептал он.

– Тихо, – не сразу отозвался Кагеру. – Я слушаю.

– Что?

– Их разговоры.

Мотылек тоже прислушался, но ничего, кроме плеска волн и шума ветра, не услышал.

– Так я и думал, – пробормотал вскоре Кагеру. – Они не смеют на нас напасть.

– Почему? Боятся вас?

– Нет. Они ждут своего бога. Ему принадлежит право начать охоту первому.

Мотылек снова рванулся к берегу.

– А мы-то чего здесь стоим?!

– Мы тоже его ждем… Молчи! Вот оно!

Тут вдруг вода вокруг них закипела – это все вани прянули в разные стороны и мгновенно пропали в темно-зеленой бездне. Эта внезапная пустота моря показалась Мотыльку еще страшнее, чем бегающие по воде плавники. Он теперь знал, что она означает. Теплая вода как будто превратилась в лед, а жесткие руки учителя – в цепи, которыми Мотылек был прикован к скале, как жертва морскому чудовищу. Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Потом в глубине моря заклубилась какая-то тьма. Даже Кагеру не выдержал, забормотал оберегающее заклинание. Тьма приближалась. Вдруг вода вскипела, раздалась в стороны, и над волнами, как холм, поднялась бугристая спина, увенчанная острым гребнем. На Кагеру уставились два ярко-желтых глаза с вертикальным зрачком. В темноте раздался знакомый скрежещущий голос: