Луны волшебное сияние
Шрифт:
Проснулась ни много, ни мало — в пол-одиннадцатого, да и то разбудила ее взбудораженная горничная, влетевшая с завтраком на подносе и с порога предупредившая, что времени до отъезда в церковь — не более часа. Джейн умылась в роскошной зеркальной ванной, напоминавшей ванную на "Валлийце", и скользнула в розовую раковину изящного платья и туфельки в тон. Тщательно наложила косметику, хотя ничто не могло скрыть сиреневых теней под глазами и впалости похудевших щек. При всем том, Джейн ясно видела в себе необычную привлекательность: утомленность и бледность придавали ей некое воздушное, неземное очарование,
Джейни запретила кому бы то ни было заходить к ней, кроме продавщицы из салона, пришедшей удостовериться, что свадебное платье сидит изумительно, и около одиннадцати, полностью одетая, невеста спустилась в холл, где уже ждали отец, Джейн и три девочки, которые должны были нести шлейф. Насколько Джейн успела узнать Седрика Белтона, это был единственный случай, когда он утратил дар речи, в безгласном восхищении глядя на дочь, воздушным облаком плывущую к ним, — прелестное видение в кружевах, с алмазной диадемой, закрепленной на золотистых волосах, и лицом, чуть просвечивающим из туманной дымки фаты.
— Девочка моя, малышка, — произнес, наконец, Белтон, и громовый голос его прервался. — Если этот парень не сделает тебя счастливой, я… я вымажу его дегтем, обваляю в перьях и так пущу по улице!
Джейни захихикала, и небесное видение сразу спустилось на землю. Подмигнув Джейн, она велела всем вместе с девочками садиться в "роллс-ройс".
Возбужденный щебет трех девчушек не давал Джейн ни о чем думать, добавляя волнения. На таких роскошных светских свадьбах ей уже приходилось бывать, но в качестве репортера, стороннего наблюдателя, а вот участницей подобного действа она оказалась впервые и надеялась не ударить в грязь лицом.
Только переступив порог церкви и услышав торжественные звуки знаменитого свадебного марша, она смогла чуть-чуть успокоиться, впервые за много недель ощутив в душе что-то, похожее на умиротворение. Словно в этой атмосфере величия все личные беды и несчастья стали незначительными и мелкими. Ноздри заполнил ни с чем не сравнимый, неописуемый аромат храма: нагретого дерева, плавящегося воска, свеженачищенной меди, цветов — Джейн глубоко вздохнула, и трепещущие в руках цветы замерли.
Перед нею стояла Джейни, чуть приникнув к Теду, а он вполоборота смотрел на нее с такой нежностью, что Джейн едва не расплакалась. Усилием воли сосредоточилась на чем-то столь чувствительном, и, лишь слегка, незаметно, поворачивая голову, принялась рассматривать толпившихся вокруг гостей. До чего же одинаковы все эти люди, рабски следующие обычаю и надевшие одежду "подобающих случаю" тонов; лишь кое-где изредка мелькает ярко-голубое или алое пятно.
Медленно двигалась церемония, священник бормотал замогильным голосом, ведя брачующихся к алтарю. Джейн, сделав шаг вперед, взяла у невесты букет и бережно прижала к себе, дожидаясь конца церемонии в ризнице. Здесь, в этой маленькой, переполненной народом комнатке, произнесены были последние слова обряда и потом, обнимаясь, целуясь, под торжествующие звуки марша Мендельсона все высыпали наружу.
Теперь Джейн могла отчетливо рассмотреть всех и каждого, пока невеста не спеша, с лицом победительницы, обходила
Все еще насмешливо улыбаясь, она вдруг заметила у дальней стены мужчину, стоящего несколько особняком, отчужденно от всей толпы. Взгляды встретились, глаза Джейн наполнились страхом, а его — сузились. Джейн задрожала так сильно, что не могла двинуться с места, и три девчушки с удивлением уставились на нее. И только их потрясенные глазенки заставили ее двигать ногами, и, стараясь высоко держать голову, она вышла из церкви.
Что делает здесь Стефен Дрейк? Неужели Джейни пригласила его, надеясь их помирить? Вот уж нелепая затея. И что подумает Боб? Хоть он и не расспрашивал никогда, но знал о ее чувствах к этому человеку.
Однако на обратном пути к Белтонам смущение сменилось гневом, который, впрочем, придал и сил, необходимых, чтобы вынести напряжение следующих часов. Свадебный обед казался нескончаемым, есть Джейн была не в силах, невзирая на изысканность и роскошь блюд, но выпила два бокала шампанского, чуть притупившего остроту и горечь переживаний. И сразу легче стало непринужденно улыбаться Бобу и даже позволять держать себя за руку.
— Ты сегодня такая красивая! — нашептывал он. — Как бы мне хотелось, чтобы ты позволила оберегать, заботиться о тебе.
— Ты и так обо мне хорошо заботишься, — отвечала она, вертя в руке бокал. — Лучше уж и некуда, благодарю.
— Да я вовсе не о еде и выпивке!
— Пожалуйста, Боб, не надо. — Джейн отхлебнула шампанского и поморщилась от ударивших в нос пузырьков газа. — В данный момент мне совершенно не хочется говорить ни о чем серьезном. Не забывай, это — свадьба Джейни. Так и давай лучше думать о ней.
— А почему бы не подумать вообще о свадьбах?
Джейн тряхнула головой, и Боб со вздохом поднял свой бокал.
— Видела сегодня в церкви Стефена Дрейка?
Джейн кивнула.
— Я удивляюсь, зачем Джейни понадобилось приглашать его. А Клер Сондерс тоже здесь?
— По-моему, нет. Хотя, если он пришел с ней, это все объясняет.
— Если тебе нужны объяснения, — с напускной небрежностью заметила Джейн, — то вон, Стефен собственной персоной направляется к нам.
И инстинктивным движением придвинулась поближе к Бобу, выдавая этим, что внутренне вовсе не так спокойна, как хотела казаться. До чего же хорош был Стефен в сером пиджаке и крахмальной белой рубашке, самой строгостью своего официального вида выделяясь среди остальных. Хотя жесткое лицо его отнюдь не отличалось отчужденностью, наоборот, горело внутренним волнением, на скулах пылали алые пятна, губы не были сурово сжаты.
— Привет, Стефен! — с той же небрежностью произнесла Джейн. — А мы с Бобом как раз говорили о тебе. Хотя ты, наверное, не помнишь Боба?
Она вновь представила их друг другу.
— Боб Фостер, — слегка замявшись, повторил Стефен. — Имеете какое-то отношение к агентству Фостера?
Боб кивнул, а Стефен перевел взгляд на Джейн. Перехватив взгляд, Боб взял ее за руку.
— Джейн работает у меня, хоть я и пытаюсь уговорить ее заняться деятельностью совершенно иного рода!