Луны волшебное сияние
Шрифт:
Через неделю, когда Джейн уже освоилась в агентстве, Роберт Фостер позвал ее в кабинет и пригласил поужинать. Растерявшись поначалу, она представила, как придется поддерживать беседу, притворяться веселой, и это оказалось настолько невыносимо, что, даже страшась потерять работу, она все-таки ответила отказом.
Однако же судила о Фостере неправильно, ибо отказ он принял с улыбкой и отношения своего в дальнейшем не изменил. Наоборот, стал еще более дружелюбным и даже несколько раз приглашал участвовать в переговорах с клиентами попроще.
— У вас светлая
— К сожалению, меня это не очень-то волнует, — искренне призналась Джейн. — После журналистики такая работа кажется до жути скучной. Я хочу сказать, существует ведь определенный набор слов и выражений для описания сапожного или, там, бритвенного крема!
— Вы и сами знаете, что не совсем правы, — сухо отозвался Фостер. — Талант в нашем деле как раз и заключается в том, чтобы вовремя заметить разницу и объявить о ней, суметь об одном и том же сказать совершенно по-разному. Кроме того, на вас у меня несколько иные виды, но здесь нужно проявить терпение!
Работы было выше головы, хотя случались и минуты безделья, когда возвращались мучительные мысли о Стефене. Невзирая на все старания выкинуть его из головы, Джейн все-таки не могла не думать, как он там, что делает… И полтора месяца спустя после возвращения в Англию, проходя как-то раз по Флит-стрит мимо возносящихся в небо башен "Морнинг стар", нашла взглядом на шестом этаже угловое окно его офиса.
"Идиотка, — с укором сказала себе, — ведь знаешь же, что он никогда не даст о себе знать. Так чего же еще надеешься?"
Не было никаких вестей и от Джейни Белтон, и, поскольку такое молчание могло означать только желание отделаться от ненужного знакомства, и не желая быть навязчивой, Джейн лишь приложила к ключу от шкатулки с драгоценностями коротенькую записку, в которой выражала надежду, что Динки Говард уже отослала ей эту шкатулку, а также всю одежду, которую она, Джейн, оставила уложенной в чемоданы в каюте. Ответа не последовало, если не считать стандартного уведомления от секретаря Седрика Белтона о том, что письмо вместе с содержимым получено адресатом.
Поэтому, вернувшись домой однажды в пятницу, Джейн была до крайности удивлена, увидев около своего дома "роллс-ройс", а рядом — Джейни Белтон.
— Я уж думала, ты не придешь! — вскричала девушка. — Торчу здесь пропасть времени!
— Если б ты сообщила о своем визите…
— Я не могла. Только утром вернулась из Штатов, и прямо сюда. Папина секретарша сказала, что ты вернула ключ от шкатулки — и отдала твое письмо.
— Что ж она не сообщила о твоем отъезде? — сказала Джейн, открывая входную дверь и проходя в гостиную. — Когда ты не ответила, я решила: не хочешь больше поддерживать знакомство.
— С чего бы это? — Головка Джейни надменно вздернулась, светлые волосы блеснули на солнце.
– Я хотела тебе написать из Нью-Йорка, но забыла адрес, а писать твоему редактору для передачи тебе, папа не разрешил, боясь, что он может распечатать
Джейн покачала головой. Когда Фрэнк Престон чуял сенсацию, то понятие "честность" для него переставало существовать, однако даже он вряд ли осмелился бы вскрыть чужое письмо.
— Все это не имеет значения, — ответила она. — Главное — ты вернулась. Но скажи же, наконец, помогла ли тебе хоть чуточку вся наша игра? Еще в Венеции до меня дошло, что твой отец узнал правду.
Джейни скорчила гримаску.
— Удивляюсь, как до тебя не дошел сам его голос. Боже, как он орал! Впрочем, теперь все закончилось — я победила.
— Победила?
— Ну да. — Джейн протянула руку, на которой сияло обручальное кольцо с крохотными, почти неразличимыми бриллиантиками. — Папа согласился на наш брак с Тедом. — И хихикнула: — Я сказала ему, что хоть уловка с круизом и не удалась, у меня в запасе еще множество разных идей. Думаю, он перепугался до смерти — сразу вспомнил, какие номера я откалывала, — очень долго разговаривал с Тедом и, наконец, согласился. Ах, Джейн, я так счастлива, так счастлива, что готова рыдать. И все благодаря тебе. Если б ты не согласилась тогда ехать вместо меня, ничего бы этого и не было.
— Ну, я рада, что хоть что-то уладилось.
Невзирая на всю свою эгоистичность, Джейни все-таки уловила иронию.
— Как, а ты разве не радовалась? Я думала, ты чудесно провела время.
— Так оно и было.
— Неправда. Я по голосу слышу. — Джейни все же была дочерью своего отца. — Ну же, расскажи правду. Что случилось?
— Ничего. Я же сказала, что чудесно проводила время.
— Даже когда помогала арестовывать Колина?
Джейн резко подняла голову.
— Откуда тебе это известно? В газетах говорилось только, что поимке содействовала девушка-англичанка. Мое имя не называлось.
— Просто в Штатах я встретила девушку по имени Клер Сондерс. По ее убеждению, ты мне все рассказала, а у меня сложилось впечатление, что ей самой пришлось дать Скотланд-Ярду весьма подробное интервью, не вызвавшее у нее восторга. — Джейни крутнула на пальце кольцо, с нежностью глядя на него. — Не могу сказать, чтоб она мне очень уж понравилась, хотя и вызвала симпатию: ведь не выдала приятеля. В конце концов, их связывала еще детская дружба.
Джейн с трудом удержалась от комментариев. Как хитро Клер скрыла правду, воспользовавшись их с Колином детской дружбой для того, чтобы объяснить свое поведение. Интересно, а Стефену такого объяснения достаточно? Впрочем, Клер-то уж, конечно, не составит труда убедить его. Джейн почти слышала её голос: "О, то был всего лишь роман между мальчиком и девочкой, к тому же, выросши, я разлюбила его. К сожалению, он не поверил и все продолжал надеяться, что если разбогатеет, то сможет добиться моей руки. Бедный Колин! Никогда не понимал, что все это не имеет ничего общего с деньгами, и я никогда не согласилась бы выйти за него, даже будь он миллионером. А когда мне стало известно, чем он занимается, было уже поздно, он слишком завяз".