Лужа
Шрифт:
Последнее он говорил уже в беззаветном волнении, вихрастые виски его вздулись венами и покрылись испариной.
– Признаюсь, находиться здесь так хорошо, от того что запах вашей крови необыкновенно сладок и я пылаю желанием её испробовать.
– Так не мучайтесь, – улыбнулась девушка краше прежнего, – я разделяю ваш учёный интерес. Только взамен, – ей потребовался всего один вдох чтобы произнести следующее, – дайте попробовать свою.
Сапфиры Айчара заблестели испугом и вздыбили брови.
– В этом есть риск, нам неизвестно чем это может закончиться.
–
Огонь шакти Аши был твёрд и непреклонен, на взаимном обмене кровью они и условились.
Айчара благоговейно обхватил пальцами протянутое запястье и бережно царапнул по нему, кольцом с выдвижным секретным лезвием. Жизнь проступила из ранки повторяющимися влажными бусинками.
– Выглядит волшебно, согласитесь? – Спросил вампир-гематолог. – Словно сплетённое из бисера украшение. – Зов крови пробудил в нём выступление клыков вперёд, но пользоваться ими он не собирался. И хоть черты мужского лица хищно заострились, каждое действие его имело спокойное, уверенное течение. – Заранее прошу прощения, первые несколько секунд укус будет зудеть, но токсин в моей слюне сработает как болеутоляющая рану мазь. – В поклоне к кисти, глаза Нирав тронула улыбка.
Язык первым коснулся плоти, смешивая гипнотизирующую слюну с алым ихором, а затем губы скрыли кровожадный процесс. Тела их парализовал обоюдный катарсис, во время которого к девушке пришло сияющее видение о прошлом воплощении, где она и доктор – муж и жена, вечно непримиримые, сталкивающиеся лбами в бытовых вопросах. В ссоре с ним погибла она от пожара.
Из под прикрытых от страха век, на щёки Аши хлынули струйки обжигающих слёз.
– Мой солнцеликий Шива…– Заветно шептали её губы. – Остановись же, пока не убил меня и во второй раз.
Сквозь озверение, ему пришлось собрать всю человеческую волю в кулак, чтобы смочь оторваться от волшебного вкуса крови Аши.
– Умоляю Вас, простите. – Удовольственно раскрасневшийся Айчара отстранился на бархатные подушки. Глаза ему заволокло голубоватыми росинками, любовно промоченными хлопковым платком Аши. – Оставьте, я не заслужил…
Стыд за звериную несдержанность распинал гвоздями горящее сердце, но женская забота, в своей доброте и принятии, уравновешивала беспорядок его духовных потрясений.
– Как же я не поухаживаю за моим мужем? – Наклон её головы переменился. Уже по-другому Аша смотрела на почтенного мужчину. С большим уважением чем прежде и из ниоткуда взявшейся нежной любовью. От такого взгляда бури любой силы примиряются. – Ваш укус открыл мне видение о венчании наших душ.
Ей пришлось в долгих подробностях рассказывать о своём видении, но с интересом слушал новый-старый супруг. Детали событий грустной истории вызвали в нём испуг и одновременное чувство стыда.
Шутка ли богов его болезнь, становление вампиром, а затем врачом? Не зная любви ни к одной женщине после смерти жены, служил Нирав богине Кали в разных храмах, до самого этого вечера. И всё, наконец, стало правильным, осмысленным.
– Я нисколько не сомневаюсь что так оно и было, милая. Оттого стыдно мне и горестно, что груб
– Конечно, мой милый. Я теперь не знаю другого пути. Вымолил ты меня у богини и вот мы встретились вновь неслучайно. – Аша бросилась на шею мужа.
– Так давай же обменяемся кровью и сделаемся одинаково прокляты долголетием.
Не отпуская любимую ни на фут от себя, Нирав позволил ей испить своей крови и ждал, когда какая-либо реакция сделается с ней. Просидев в библиотеке до самой ночи, они уснули в нежных объятиях и на утро узнали, что теперь Аша не только на клятвах часть его жизни. Она стала подобно мужу бессмертной.
#зависимости #выбор #драма
Мейклав
– Что с твоими глазами опять? – Женское любопытство всматривалось в зрачки, размером со спелую черешню. По радужке переливался нездоровый блеск и красная кайма век подсказывала – её муж плакал. Вот-вот вытер слёзы.
Рука Кхаля прибила что-то к столешнице и потянула на себя, явно пряча в недра карманов полосатого пиджака. Его прямой взгляд, полный абсурдной невинности, просил женщину быть с ним чуточку мягче.
– Ты знала, что по количеству колец в спиле дерева можно узнать его возраст?
Тяжёлый вздох Викки был почти ощутимым.
– Это все с детства знают.
– Да?
– Да. – Она поджала губы, чтобы не выпустить ненужных слов и подошла к возлюбленному со спины. – Знаешь же как я волнуюсь за тебя. – облокотилась о его широкую спину, обвив руками шею. Словно бы стала оберегающим шарфиком для него. Но на деле только колола шерстяными замечаниями и душила непониманием.
– Это ты зря. Кхаль Бевалар – чудак, – закивал он сам себе, – но вообще-то не дурак.
Мужские руки затыкали карманам рты. Всё, что бы сейчас не делал глава семьи выглядело подозрительно.
– Хочешь чтобы я перестала думать о тебе?
– Нет, никогда. – Его персона вялотекуще обернулась к любимому лицу. Он, стараясь избегать прямого визуального контакта, хмыкнул куда-то в сторону своих мыслей. – Всегда думай обо мне, просто… Не волнуйся. Это сбережeт нас.
Наконец огромные ладони вынырнули из пиджака и потекли по женским рукам вверх.
– А любовник сбережeт?
– Что?
Провокация сработала и заставила наши взгляды встретиться.
– У тебя есть что-то кроме работы, я знаю. Какое-то пространство в котором ты пропадаешь. Мы не видимся днями, а когда видимся – либо спим, либо ссоримся. Я так устала от этого… Почему у нас всё так?
Воздух наполнялся разно заряженными частицами, будто ссорились Гера и Зевс на полигоне кухни, только вместо молний сверкали упрёки, упрёки, упрёки…
Женщина отстранилась, прошелестела наготой в мужской рубашке и упёрлась поясницей о гарнитур. Тело напряглось как перед прыжком, от того что ссоры их всегда проходят тяжело, а теперь снова этот час суда вместо часа любви.