Лужёная глотка

Иванович Джанет

— Я узнала кое-что интересное от Саймона.

— От того парня в баре?

— Да. Он сказал, что они не имеют отношения к гонкам. И добавил, что Рэй запустил лапы в другие пироги.

— А не упоминал, какие пироги? Яблочные, черничные, женские?

— Не-а. Насчет женских точно.

«БМВ» пробирался в потоке транспорта, и, естественно, мы его потеряли через пару кварталов и парочку светофоров.

— Ладно, — зявил Хукер, — вот как я оцениваю ситуацию. Если Проглот в багажнике, они его найдут,

и, наверно, его статус сильно не изменится. По крайней мере, на время. Что же касается нас, то мы облажались.

— Что-то еще?

— Нужно найти Рэя. И нам нужно узнать, кто такой этот покупатель чипа. Но до всего этого нам нужно вернуться к Фелиции, поскольку я уже валюсь с ног.

Глава 14

Проснувшись, я обнаружила, что Хукер лежит сверху, а Бинз дышит мне прямо в лицо. Беспокоило лишь то, что я, кажется, совсем против этого не возражала. Выскользнув из-под Хукера, я направилась в ванную Ибарры, наскоро приняла душ, оделась и, прихватив на кухне полиэтиленовый пакетик, вывела Бинза на прогулку.

Стрелка часов едва перевалила за семь, но вся округа уже была на ногах. Пикапы и подержанные седаны разъезжались по боковым улочкам, люди стояли в очереди на автобусной остановке, в словно нарисованных на почтовых марках двориках заливались лаем собаки, кошки сидели на ступеньках, купаясь в первых лучах восходящего солнца. Вокруг слышался испанский говор, с кухонь доносились запахи кубинской еды, а кожа окружающих была чуточку темнее моей. Нормальный и привычный ритм жизни, но в несколько экзотичной атмосфере.

Когда я вернулась, племянница Фелиции стояла у плиты. Хукер сидел за столом с оравой ребятишек и незнакомым мне старичком. Бинз тут же проскользнул под стол, выжидая, когда на пол упадёт еда.

— Доедай завтрак, — сказала Лили младшенькому. — Автобус скоро приедет, а ты снова не успеешь собраться.

Перед Хукером стоял кофе, сок и тарелка с утренним буррито. Зажав буррито в руке, он разговаривал по телефону.

— Разумеется, — говорил Хукер в телефон. — Даже не сомневайся.

Я налила себе чашку кофе и придвинула еще один стул к столу.

— Звонил Скиппи, — отсоединившись, объяснил Хукер. — Хотел напомнить, что уже вторник.

Удивительно, что Скиппи встал так рано. Он славился тем, что мог явиться на встречу в пижаме, если эта встреча была намечена раньше девяти утра.

— Судя по всему, Скиппи начинает нервничать, — заметил Хукер. — На завтра назначена уйма массовых мероприятий, в том числе парад болидов, который начнется на Таймс-сквер.

Вряд ли Хукеру стоило пропускать парад болидов. В рамках него десять лучших гонщиков садятся в свои гоночные машины и проезжают через центр Манхэттена. Все действо запечатлевают камеры и фотоаппараты, а

тысячи фанатов выстраиваются вдоль всего парадного пути.

— Может, нам стоит отправиться в Нью-Йорк?

— Где меня арестуют и обвинят в неоднократном, — Хукер покосился на сидящих за столом детей, — плохом поведении.

— Ты не знаешь этого наверняка, — возразила я.

— Даже если меня просто вызовут для допроса, это породит множество грязных статеек в прессе. А если меня решат задержать, тебе придется самой вытаскивать нас из беды.

Лили положила передо мной увесистый буррито и наполнила опустевшую чашку кофе. Я съела половину, а остальное отдала Бинзу.

Спустя сорок пять минут мы с Хукером были на парковке рядом с пристанью. Черный «БМВ» уже вернулся и аккуратно вклинился между двумя другими автомобилями. Мы припарковали внедорожник на самом краю стоянки, подальше от «БМВ», и вышли взглянуть на него, прихватив с собой монтировку.

— Кровь из багажника не капает, — заметил Хукер, обойдя машину сзади. — Думаю, это хороший знак.

Он постучал по багажнику, крикнул «эй!», но ему никто не ответил. Я подергала крышку, та оказалась заперта, тогда Хукер вогнал в щель замка монтировку и багажник с щелчком распахнулся. Пусто. Никаких следов крови. Хукер захлопнул багажник.

Я заглянула внутрь через водительское стекло.

— На сиденьях крови не видно, да и лобовое стекло не забрызгано. А вот коврик сзади исчез. Видимо, с Родригеса туда изрядно натекло. Несколько пятен на ковре, но ничего существенного. Может, они просто отвезли Родригеса к врачу. Может, они даже не били их и все такое.

— Никак не могу решить, радоваться мне или огорчаться.

Мы пересекли парковку в сторону цементной дорожки, ведущей к пристани. В двух пирсах от нас, на яхте Уэво, кипела работа — члены экипажа трудились, устраняя повреждения, причиненные огнем. На причале, недалеко от судна, стояли пятеро мужчин в слаксах и рубашках с коротким рукавом. Время от времени кто-нибудь из них показывал на яхту, и остальные как по команде поворачивали головы в ту же сторону. Двое держали в руках планшет-блокноты.

— Страховые агенты, — определила я.

Пару минут спустя из главной каюты показались трое из Цюриха и, не оглядываясь, сошли на пристань. За ними с багажом следовали три члена экипажа.

— Бьюсь об заклад, они сейчас пойдут в нашу сторону, — сказал Хукер. — Судя по всему, держат путь на парковку. Нам срочно нужно исчезнуть.

Мы сошли с дорожки и в мгновение ока оказались скрыты от чужих глаз зарослями цезальпинии и карликовыми финиковыми пальмами, которые образовывали зеленую зону, отделявшую дорожку от парковки. Мы осторожно прокрались между пальм, обогнули парковку и спрятались за внедорожником.