Львиное сердце

Баркли Сюзанна

Росса снова забила дрожь – он ведь никогда раньше не терял самообладания в битвах.

– Я ничего не понимаю. Я ведь хотел допросить их.

– Одного негодяя вы допросите. Мы его оттащили от вас, – сказал Оуэйн, а про себя добавил: «Пока ты не прикончил его». – Я сам могу его допросить, если хотите, пока вы помоетесь и пойдете к леди Меган.

– Меган… – Все еще как бы в полусне, Росс повернулся к единственно важному для него человеку.

Она стояла поодаль с широко раскрытыми от страха глазами на бледном лице. Только тут он по-настоящему понял, как истосковался по ней.

Не

обращая ни на кого внимания, он обхватил ее и прижал к себе. Она вскрикнула, потом вздохнула. А может, это он вздохнул?

– Я так боялся… ты не представляешь, – хрипло сказал Росс, целуя ее шею, уши, волосы. Ему хотелось целовать ее всю. О Боже! Он сделал медленный вдох, борясь с горячим, диким желанием, которое вгрызалось в него и сводило внутренности. Он не мог словами выразить это чувство, но оно разрывало его на части с того мгновения, когда он узнал, что она уехала. Демоны вожделения смешивались с первобытным инстинктом защищать свою самку и спариваться с ней. Только в ее объятиях и наслаждаясь ее телом сможет он утолить эту страшную жажду. – О, моя Мегги.

– Я с тобой, – произнесла Меган.

Он так сильно сжал ее, что кольчуга врезалась ей в кожу, но она не жаловалась. И хотя от него пахло кровью и потом, было блаженством ощущать его так близко, словно он хотел вобрать ее в себя целиком.

– С тобой все в порядке? – просипел он ей в ухо.

– Меня немножко трясет. – Неудивительно. Она видела, как сражаются на ристалищах и на турнирах, но такой устрашающей силы и целеустремленной свирепости, какую сейчас выказал ее муж, она не наблюдала ни у одного из воинов. – У меня шишка на голове. Этот злодей накинулся на меня, и я упала. Но больше я нигде не поранилась.

– Вы испачкаете ее кровью, – сказал Оуэйн позади них.

Росс отпустил ее и отступил на шаг. Меган тотчас стало холодно и одиноко.

– А как ты? – спросила она.

– Это было отвратительно. – Он с омерзением взглянул на свою испачканную одежду. – Даже в пылу битвы я такого себе не позволял. Мое единственное оправдание – я увидел тебя на земле и решил, что ты мертва. Впервые в жизни я по-настоящему ненавидел врага.

– Они убили бы нас, если бы ты не подоспел. – Меган подумала, что он был словно герой из ее легенд – вооруженный мститель, появившийся из ночи, чтобы спасти свою прекрасную даму. Вскинув голову, она сказала: – Я об этом сочиню поэму.

– О том, как я однажды потерял самообладание? – Он в ужасе посмотрел на нее. – Нет, пожалуйста, не надо.

Она не осуждала его. Наоборот, то, что он поехал вслед за ней, сражался за ее жизнь, примирило ее с событиями прошлой ночи.

– Это была бы потрясающая легенда.

– Неужели все горцы так кровожадны?

– Нет позора в том, чтобы убить своего врага, прежде чем он убьет тебя или твоих любимых. – Он нахмурился, и это задело ее за живое. – А, вот в чем загвоздка. – Ее мечты лопнули как пузырь. – Ты ведь не любишь меня… я тебе даже не нравлюсь. Особенно после прошлой ночи.

Лицо Росса еще больше посуровело.

– Меган, я должен кое-что тебе сказать, но не здесь. – Он потянулся к ней, но тут же опустил испачканную кровью руку.

– Милорд, шатер готов, – крикнул Дейви. Росс кивнул.

– Иди туда, Меган. Я скоро

появлюсь.

И что тогда? Дрожа от страха, Меган последовала за Дейви к шатру, разбитому на лесной прогалине. И вовремя: холодная капля дождя упала ей на щеку как раз в то мгновение, когда она, нагнувшись, вошла внутрь. Там оказалось уютно: стол и два табурета, широкая соломенная постель, устланная одеялами и подушками. В углу в железной жаровне горел огонь, так что в шатре было тепло. На столе Меган ждали мыло, полотенце и чан с теплой водой, а также сумка с ее одеждой и бесценной книгой легенд.

– Милорд загнал нас чуть ли не до смерти, пока мы добрались сюда, но дело того стоило, миледи, – вы целы и невредимы, – искренне признался Дейви. Одарив ее улыбкой, он ушел к своему хозяину.

Хотя у Меган и ныло все тело, она в один миг сбросила испачканную одежду. Она тщательно помылась, но на мытье головы воды не хватило. Меган расплела косы и хорошенько расчесала волосы. Разложив грязное платье на одном из табуретов, она надела свежую рубашку и забралась под одеяла с чашей вина в одной руке и книгой легенд – в другой. Для чтения света было маловато, но, держа книгу, она черпала в ней силу. Покончив с вином, Меган отложила книгу и откинулась на подушки. Бургундское теплом пробежало у нее по жилам; звук дождя, колотившего по шатру, успокаивал взвинченные нервы. Мысли убегали от возможной предстоящей ссоры с Россом в выдуманный ею мир.

Сегодня ночью она предстанет перед ним не как хромая, отвергнутая женщина, а как возлюбленная жена храброго и красивого рыцаря, только что вернувшегося из крестового похода. Годы вынужденной разлуки увенчаются ночью страстной любви, которая привяжет их друг к другу навсегда.

* * *

Росс шел к трем шатрам, едва видневшимся в тумане. Он был одет во все чистое, а волосы еще не высохли после купания в студеном ручье. Дрожь пробежала у него по спине, но ее причиной был не холод, проникавший сквозь шерстяной плащ. На неприятные размышления наводили темные горы, нависшие вокруг, словно предвестники рокового конца. Чем скорее они покинут север Шотландии, тем лучше.

– Ублюдок, которого мы схватили, клянется, что это Арчи послал его следом за бедняжкой леди Меган, – процедил сквозь зубы Эндрю.

То, что сердце Эндрю смягчилось, и он назвал Меган бедняжкой, вызвало у Росса улыбку.

– Он не знает зачем, только ему было приказано схватить ее и привезти в условленное место к северу от этого горного кряжа.

– Арчи хотел при помощи Меган добраться до ее сестры, – задумчиво сказал Росс. – А это значит, что Сьюзан была свидетельницей смерти Лайона.

– Странно, что она ничего не рассказала ни леди Меган, ни матери, – сказал Оуэйн.

Росс ответил:

– Если Сьюзан мыслит так же, как и остальные Сатерленды, то она, несомненно, ничего им не сказала, чтобы они не беспокоились. В этой семье считают, что если чего-то не знаешь, то этого как бы и нет.

– Трудно сказать, каким был лэрд Эаммон год назад, но сейчас он не в силах совершить убийство, – медленно произнес Оуэйн.

– Да. Это, должно быть, сделал Арчи. – Эндрю был в смятении, так как за целый год привык ненавидеть именно Эаммона.