Львиное сердце
Шрифт:
Изучив печать, Лайонел ворчливо произнес:
– Ты исполнил поручение. Теперь иди вниз, и о тебе позаботятся.
Когда гонец ушел, он передал свиток Карине.
Дрожащими пальцами она сорвала печать, извлекла послание и быстро пробежала его глазами. И, судорожно вздохнув, ошеломленная, посмотрела на Росса.
– О Боже.
– Что такое? – Росс подошел и взял из ее бессильных рук свиток. Пропустив официальное обращение, он прочитал суть послания, и у него пересохло во рту. – Король знает о последнем набеге на Сатерлендов, и он наказывает за это меня…
– Но
Росс с трудом сглотнул.
– Он хочет кровной связи между нашими семьями, – выдавил он из себя. – Я должен жениться на Меган Сатерленд.
– Ни черта ты не должен. – Лайонел выхватил пергамент из рук Росса и стал отыскивать в нем известные ему слова. – Это невозможно. Я не потерплю Сатерлендово отродье в своей семье. Это все равно, что пригреть змею на груди.
– Да! – в один голос и с отвращением повторили остальные.
– Я тоже так думаю, – сказал Росс.
Но какой у него был выбор? Отвернувшись, чтобы потрясенное семейство не увидело муки на его лице, Росс отошел к распахнутому окну с мелкими переплетами. Внизу простирался сад: голубые, красные, желтые, белые цветы. По аккуратно выложенной каменной дорожке, разделяющей клумбы, двигались две маленькие фигурки – шестилетняя Бренна держала корзинку, куда девятилетняя Маргарет складывала срезанные ею цветы. Маленькие беззащитные девочки. Куда они пойдут, если их всех объявят вне закона и выгонят из дому?
В грязных закоулках Эдинбурга Росс видел хижины, где жили бедняки, лачуги, где продажные женщины занимались своим ремеслом, а они были ненамного старше Маргарет. И это будет на его совести.
– У меня нет выбора. Я поеду в Кертхилл, как того желает король.
– Нет! – Отец подошел к нему и с такой силой схватил за плечи, словно ни за что не хотел отпустить. – Я не пошлю еще одного сына на север, чтобы его убили эти ублюдки.
Хотя Росс и был признателен отцу за заботу, но он знал, что открыто пренебречь приказом короля означает смертный приговор для всех, носящих имя Кармайклов.
– Я смогу уберечься.
– Если они сразили Лайона из засады, почему бы им не поступить так же с тобой? – недоверчиво спросил отец.
– Кто предостережен, тот вооружен, – ответил Росс с притворной беспечностью. – Я возьму с собой всех рыцарей, без которых вы здесь сможете обойтись.
И, конечно, Оуэйна, решил про себя Росс. Он отдаст за Росса жизнь, потому что слишком многим ему обязан.
– Я не потерплю здесь эту суку.
Росс, не моргнув, выдержал яростный взгляд отца.
– Я только сказал, что поеду в Кертхилл. Но я клянусь бессмертной душой Лайона, что не соединюсь узами брака с женщиной из семьи, убившей моего брата. – Он для того и поедет, чтобы выяснить правду о смерти Лайона.
– Кошелек или жизнь! – закричал разбойник.
– Ты сейчас отведаешь моего меча. – Леди вытащила меч и нанесла ему звучный удар.
Грабитель завопил, а леди стукнула его еще раз.
Дети покатывались со смеху, а Меган Сатерленд улыбалась, присев за бочкой, служившей сценой. Кукла в ее правой руке
– А теперь покажи нам другую сказку, где леди Фиона побежала в замок за рыцарями, чтобы спасти ферму, – потребовала Дженит, кареглазая дочка поварихи.
Меган ласково улыбалась детям, радуясь их восторгу. Она была менестрелем, или бардом, в клане Сатерлендов, и в ее обязанности входило сохранять старые мифы и легенды. Вскоре Меган поняла, что куклы-марионетки, надетые на руку, незаменимы для того, чтобы заинтересовать малышей сказками об их предках, которые она для них сочиняла.
Женщины редко бывали менестрелями, и то, что отец возложил на нее эту обязанность, было приятно Меган, в какой-то мере это утешало ее, ведь последние два года он мало обращал на нее внимания. Меган не хотелось об этом думать и расстраиваться. Она умела делать вид, что все хорошо. В конце концов сочинять сказки стало ее жизнью.
– Уже поздно, – сказала она, неловко поднимаясь и стараясь не ступать на левую ногу. Как всегда, если она чересчур долго оставалась в одном положении, у нее ныли неправильно сросшиеся кости – последствия трагического происшествия, в котором погиб ее брат. Она рассеянно потерла бедро ладонью с надетой на нее куклой.
– Вот ты где, Мег, – раздался нежный голос из дверей конюшни. Закрыв за собой дверь, вошла двоюродная сестра Меган, краснощекая блондинка с косами, подпрыгивающими на высокой груди. – Заканчивай. Скоро ужинать, и твоя мать тебя ищет, – добавила Крисси, ласково, но твердо выпроваживая детей. Когда они ушли, она с взволнованным видом повернулась к Меган: – Только что из города прислали сказать, что его корабль причалил к берегу и он скоро будет здесь.
– Росс Кармайкл? – Сестра кивнула, а Меган прижала обеих кукол к груди, чтобы унять сильно забившееся сердце. – Он приехал. Я… я не думала, что он приедет… после того, что случилось с Лайоном.
Бедный Лайон и бедная Сьюзан. У Меган сжалось горло, как всегда, когда она думала об этой несчастной паре… ее младшей сестре и прекрасном рыцаре, так страстно полюбившем ее. Теперь Лайон мертв, а Сьюзан тоже лучше было бы умереть.
– Значит, он здесь. Надеюсь, на этот раз все сложится удачнее. – Вытащив соломинку из волос Меган, Крисси ласково дернула ее за толстую белокурую косу. – Пойдем. Тебе надо помыться и переодеться.
Утром Меган надела простое домотканое платье, чтобы помочь матери на лекарственном огороде. Конечно, его следовало сменить, но она колебалась.
– Мне не верится, что он хочет жениться на мне.
– А почему ему этого не хотеть? У тебя ангельское личико, и душа тоже. Ему повезет, если он заполучит тебя, – решительно заявила Крисси.
– Я не об этом. – Меган знала, что она вовсе не ангел. У нее слишком полные губы и глаза чересчур большие для такого маленького личика, и она своенравна, как говорит мама. Но ее беспокоило не это. Она указала на левую ногу, скрытую юбками, но ведь они с Крисси обе знали, как она выглядит: – Как ты думаешь, они сказали ему об этом?