Львиной Тропой. Пульс
Шрифт:
– Простите за опоздание! – воскликнула Фея, забегая на площадку.
За ней медленно шёл Ирвин, лениво отбивая от пола найденный где-то баскетбольный мяч.
– Я приняла решение! – звонко заявила Тильмитт. – Я хочу добраться до колдуньи и свести с ней счёты! За мою Трабию!
– Это обязательно? – вдруг спросила Риноа, сразу обратив на себя всеобщее внимание. – Понимаете… Может найдётся другой выход, без лишней крови. Я смотрю на это место и вижу много искалеченных жизней. Они потеряли свой дом, своих близких… К этому приводит война. Может, нам стоит поискать другой выход?
– Какой выход? – спросил Ирвин,
– Не знаю, – Риноа вздохнула. – Понимаю, это очень глупо прозвучит, по-детски… Но может кто-нибудь придумает как всего этого избежать…
Ты права, принцесса. Это действительно прозвучало по-детски. Но я подпишусь под каждым твоим словом. Было бы очень здорово если бы пришёл кто-то мудрый и научил нас правильно жить. Этот кто-то открыл бы нам новый мир, отвёл бы нас в земли, где нет места бесконечным войнам и кровопролитию. Но только никто не придёт, а рассуждать «если бы да кабы» – пустая трата времени. Это лишь мечты, наивные незрелые желания, порождаемые страхом перед грядущими проблемами. Наверно вид разрушенной Академии действительно угнетает, стоит лишь взглянуть на лица остальных моих спутников. Они напуганы, им тяжело. Такая же участь была уготовлена и нашему Саду и ещё неизвестно что ждёт нас впереди.
– Скволл, – окликнула меня Риноа. – Я вижу что ты о чём-то напряжённо думаешь. О сказанном мной, верно? Не таись, выскажись. Так честно как только ты можешь, я не обижусь, обещаю.
– Ты – часть тимберского сопротивления, его принцесса, – начал я. – В отличие от многих, такие как ты пытались бороться. Может быть вы и не сделали чего-то конкретного, но вы были готовы сражаться. Готовы проливать кровь за свои идеалы и свою правду. Но что я слышу сейчас? Ты уже не так уверена в правильности силовых решений проблем. Понимаю, ты росла иначе, но почти все из присутствующих – сииды, нас учили решать подобные вопросы именно такими методами.
– Наверно я просто боюсь, – Риноа обхватила собственные плечи. Меховая крутка слабо спасала от гуляющего по площадке ветра. – Порой, когда мы вместе, я чувствую что мы с вами на одной волне… Понимаете меня? Что мы команда. Но когда начинается бой, всё меняется. Вы бросаетесь вперёд без страха и сомнений, а я… Я остаюсь где-то позади… Я пыталась думать как вы, делать как вы, но у меня не получается. Какой-то ступор. Я всегда задумываюсь вернётесь ли вы обратно, все ли будут целы? Соберёмся ли мы снова как прежде? Понимаете меня?
Риноа прошлась по всем нам глазами, выискивая поддержку.
– Я понимаю, – сообщил Ирвин. – Кого-то может больше не оказаться рядом. Тебе страшно что кто-то не вернётся. Что близкие и любимые исчезнут прямо на глазах. Тяжело жить, глядя на мир с такой позиции и видя всё в столь печальных красках… Но именно поэтому я и продолжаю борьбу… Мы с Сельфи хотели с вами поговорить.
– Да, ребята. Дело очень серьёзное, – подтвердила Фея.
– Хотите объявить себя официальной парой? – спросила Риноа, слабо усмехнувшись.
– Нет.. То есть да, – быстро поправился Ирвин. – В этом смысле у нас всё замечательно, но поговорить мы хотели об ином. Я начну издалека, с краткого предисловия, – Ковбой бросил мяч в баскетбольное кольцо. Попав, сделал победный жест. – Всегда в яблочко!.. Я хочу рассказать вам о своих Хранителях, Братьях. На востоке от Делинг-Сити есть одно место, какие-то старые руины.
Ирвин медленно подошёл к Сельфи, которая всё это время внимательно изучала наши лица с самым серьёзным видом.
– Я знал каково остаться без родного человека, – продолжил Ковбой. – Так случилось, что рос я в приюте. Наверно каждый ребёнок, оставшийся без родителей, очень одинок… Я плохо сейчас это помню, но один период отчётливо прорисовывается. Старые каменные здания… Диковинная отделка… Рельефные колонны. Там было много детей, но одна девочка мне всегда безумно нравилась. Я был маленьким и не знал как это ей объяснить, поступал как все мальчишки в подобных случаях: дразнил, дёргал за волосы. Прочие демонстрации симпатий. Девочка редко обижалась, порой даже не оставалась в долгу. Но когда она звала меня поиграть вместе с ней, радости моей предела не было. Она обожала играть в войну, – Киннеас положил руки на плечи Фее. – Моя зеленоглазая Сельфия.
– Всё верно, ребята, – подтвердила Тильмитт, видя наши удивлённые взгляды. – Я тоже это вспоминаю… Ночью, в Доллете, когда мы портили памятник, что-то щёлкнуло в голове. Мы вспомнили, как играли и баловались в детстве. Но это ещё не всё. С нами иногда играла ещё одна девочка. Пухленькая и розовощёкая, с глазами ясного неба, – она посмотрела через плечо за стоявшего за ней стрелка. – Помнишь, как мы её звали?
– Помню, – кивнул Ковбой, не отрывая от Трип взгляда. – Мы звали её Квисти…
Я взглянул на инструктора. Она, массируя висок пальцами, мучительно о чём-то думала. Это было невероятно и неожиданно, но вдруг перед глазами возникла картинка: играющие под каменными сводами древнего строения дети. Среди них пухленькая девочка с румяными щёчками и косичкой за спиной, пытается объяснить другим детям как нужно правильно играть. Дети не слушают, шумят, отчего у розовощёкой, не по возрасту серьёзной, девочки на глаза начинают наворачиваться слёзы. Квистис… У тебя всегда были проблемы с лидерскими качествами.
– Я… – начала прерывисто Трип. – Приют… Приют на берегу океана, верно?!
Сельфи и Ирвин ответили кивками.
– Ещё мы на берегу строили песчаные замки, – более уверенно произнесла Квистис, глядя на парочку. – А как-то вечером…
– Были фейерверки, – закончил за неё Динхт.
Инструктор удивлённо уставилась на Зелла.
– Вы запускали ночью с берега фейерверки, – произнёс Ёж. – После того как нас уложили спать… Не знаю откуда вы смогли их достать… Но вы пробрались на берег, развели костёр и начали запускать их в ночное небо…