Львиной Тропой. Пульс

Wade Duke Norgius

– Воздержусь, – ответил я, направляясь к дверям кабинета.

Деревня Шуми представляла собой занесённый снегом купол, мы даже не сразу его заметили.

Внутри нас встретили несколько невысоких человечков. Мумбы, прибежавшие следом за нами из Академии, радостно прыгали и пищали, оказавшись дома. Жители купола искренне нас благодарили за их возвращение и предложили нам погостить в их деревне. Купол выглядел пустым, разве что большая колонна подпирала его ближе к центру всей конструкции. Это оказалась шахта лифта, ведущая куда-то

вниз, под землю на много уровней. Я ожидал увидеть пещеры и катакомбы, но к моему удивлению, когда двери лифта распахнулись, нашим глазам предстал цветущий сад, раскинувшийся на многие километры в разные стороны. И всё это под землёй! Потолок был достаточно высоким, сейчас он тускло светил, напоминая вечернее солнце. Вот уж точно эти Шуми – умельцы из умельцев.

Проводник вёл нас через аккуратное поле высокой травы, рассказывая о своём народе. Как мы уже знали, внешний вид Шуми зависел от их рода занятий. Те из Шуми, кто предпочёл тяжёлый физический труд, быстро обрастали рыжей шерстью, теряли дар речи и становились мумбами. Зелл, по неосторожности назвавший их «зверушками», нарвался на волну возмущения от нашего проводника.

– Вы видели их благородную гриву?! – сетовал человечек. – Их умные глаза?! Их умелые руки?! Какие они вам «зверушки»?!

И так несколько минут подряд, он неустанно приводил нам в пример достоинства мумб, дабы мы полностью пересмотрели свои взгляды насчёт мумб.

Гнев быстро сменился на милость и проводник продолжил. Те же из Шуми, кто пошёл по пути созидания, становился мастером. Странно, но даже резьбу по камню они относили к элементам искусства. В общем, жизненная философия Шуми сводилась к ежедневному труду и постоянной работе. Наверно поэтому им так нравились мастера из Горизонта Рыбака и их караваны плавали к ним регулярно.

Нас привели к продолговатому овальному зданию. Это был Зал Памяти. Место, где Шуми хранили свои реликвии и своё же наследие. Внутри было много мастеров, но один из местных жителей бросался в глаза сразу. Он был выше остальных почти в два раза. Длинное худое тело, объемистые не пропорциональные ладони. Вытянутый подбородок.

– Это – Элдер, – пояснил проводник, ведя нас прямо к нему. – Те из Шуми, кто познают до конца наш путь, становятся Элдерами, они направляют нас.

Элдер Шуми с любопытством изучал наши лица.

– Добро пожаловать, – произнёс он спустя минуту. – Идите за мной.

Он повёл нас вглубь помещения. Вдоль стен по обе стороны висели картины с пейзажами, стояли статуи. Различные изображения каких-то важных для этого народа событий. По большому счёту это был просто музей.

Элдер остановился у одной статуи. Очередная порция удивления. Статуя человека, с автоматом в руках. Длинные волосы. Я знал кто это, я часто видел его изображение во снах, когда Луар смотрел на своё отражение.

– Лагуна, – вдохнул я.

– Да, этот человек – Лагуна, – пояснил Элдер. – Когда-то он был у нас. Он был сильно изранен, наш караван

принёс его сюда. Мы не отказываем другим в помощи, таков наш путь. Мы лечили его два месяца… Он был очень необычный человек, у него был дар притягивать к себе окружающих, располагать их к себе. Он внёс некую сумятицу в наш уклад жизни, мой будущий приемник даже хотел отринуть наше учение и уйти с Лагуной в его странствие… Он пытался научить мумб разговаривать, говорил что они несправедливо лишены дара речи, ведь слова – это наш великий дар. Сам он на этот дар никогда не скупился. Он оставил свой след в нашей истории и мы сделали эту статую. Я всё пытаюсь понять чем же он был таким особенным, но так и остаюсь пока без ответа… Но не это я хотел вам показать.

Элдер прошёл дальше, отворил неприметную дверь в стене, сделал приглашающий жест. Дверь вела в маленькую, но не тесную каморку, заливаемую тусклым светом.

– Мы стали такими как вы нас видите очень давно, но мы не всегда таковыми были, – произнёс Элдер, указывая на стену рукой. – Здесь отображены люди, с которых начались перемены, в том числе и наши.

Мы взглянули на украшенную мозаикой стену. Их было восемь. Восемь изображений, со временем потускневших, но всё ещё различимых.

Человек с гладко выбритой головой и жестокими глазами.

«Северный лорд. Непримиримый враг, ставший другом, и предавший Круг».

Рядом с ним – мужчина с хитрым коварным взглядом.

«Его советник и родич. Искусный лжец. В устах его правда становилась ложью, а ложь – правдой».

Гигант с копной непослушных волос, из-за спины которого торчит рукоятка массивного топора.

«Следопыт. Верный слуга рода. Преданный, но сомневающийся».

Старец с длинной бородой, в рясе до пола.

«Учитель. Осуждающий, но перечащий».

Единственная женщина с воинственным грозным взглядом.

«Старшая сестра. Мудрая и рассудительная, но так и не принявшая очевидного».

Человек в накидке, с выделяющимся длинным носом.

«Фрументарий. Слова его были острее клинков. Старый друг. Исчезнувший».

Я перевёл взгляд на закованного в латы воина. Голову его украшал рогатый шлем. Цвет доспехов был выполнен в тёмных тонах.

– Последний сын рода Ад’дайн, – сообщил Элдер, проследив мой взгляд. – Он был вестником бури, поразившей когда-то мир. Остриём клинка, что перерубил старые устои.

– Но клинок должна направлять чья-то рука, – произнёс я, переводя взгляд на фигуру рядом с рыцарем. Единственное неясное изображение. Человек был одет в длинную накидку с большим капюшоном, вместо лица – чёрный провал.

«Первый. Тот, кто принёс ветра перемен…»

– Не понимаю… – прошептал поражённый Зелл. – Это и есть Круг Равных?

– Да, – ответила Квистис, не сводившая с мозаики глаз. – Это они… Наши Хранители.

– Братья знали этого человека, – сказал Ирвин, указывая на старца. – Говорят, что он принёс в их дом войну…