Львиной Тропой. Пульс
Шрифт:
Я протянул ему ганблейд. Оружейник рассматривал оружие придирчиво и внимательно, но оружие вызывало у него только восторг
– Потрясно… превосходно, – приговаривал он. Он взял его в руку, сделал один взмах. – Оно идеально. Думаю что смогу когда-нибудь сделать нечто похожее. И буду надеяться, что оно будет хоть наполовину таким же великим… Великолепным.
– У вас обязательно получится, – заверил я, принимая оружие обратно в руки.
– У такого красавца и имя должно быть.
– Оно есть. Львиное Сердце.
– Идеальное имя для идеального оружия, – оружейник направился прочь от нас. – Львиное
– Вам не место здесь, – Эдея строго взглянула на меня. – Простите, но вы должны уйти.
– Я понимаю.
Вернулся убегавший до этого мальчик. Он шёл, печально опустив голову на грудь.
– Скволл, где ты был? – опускаясь к ребёнку, с участием спросила Эдея. – Ты же знаешь что нельзя далеко уходить от приюта.
– Я не нашёл Сис, – в голосе ребёнка читались слёзы. Он обратил внимание на меня, но не решался взглянуть в глаза. – Кто он?
– Не волнуйся, дорогой. Ты – единственный Скволл которому есть здесь место.
Мальчик непонимающе хлопнул глазами, но не получив объяснений, зашагал к зданию. Эдея следовала за ним. Проходя мимо меня, он снова взглянул в мою сторону. Кажется, его внимание привлёк висящий на моей шее кулон. Чудо что я его не потерял во время всей этой заварушки.
– Красивый монстр. Кто он?
– Это не монстр, это лев, – сообщил я самому себе. – Его имя – Гривер.
– Прекратите, – оборвала меня Эдея. – Вы и так слишком много уже рассказали!... Простите за мой тон, но всё это так невероятно… Вы сможете вернуться к себе домой? Вы знаете как?
Я кивнул.
– Тогда идите. Удачи вам. И прощайте.
Очертания старого приюта померкли, обрели прозрачность, пока полностью не исчезли, уступив место темноте. Мне действительно не было там места, меня ждал мой собственный дом и мои друзья. Меня ждала она…
Время, место, те, с кем хочешь быть... Я хочу вернуться домой! Я хочу вернуться на тот луг, где обещал быть Риноа! Я хочу быть с ней!
Тьма развеиваться не спешила. Наоборот, стала как будто более густой. Или я окончательно потерялся, или…
– Ты ошибаешься в своём выборе, – со спины меня обдало могильным холодом. Всё верно. Он явился воочию разбираться с собственным носителем.
Всадник на призрачном гипнороге. Один из самых сильнейших Хранителей, Убийца Волшебниц, приближался ко мне со спины.
– В нашем мире нет места ведьмам, – произнёс он, остановившись. – Он наш, но не их.
– Нельзя всё окрашивать только в белое или чёрное, – меня даже не смутил древнесентрийский, на котором я ответил сущности.
– Нельзя идти на уступки, – тёмные доспехи несмотря на непроглядную вокруг тьму сверкали. – С ними нельзя договориться, – шлем всадника быстро обрел прозрачность, исчезнув меньше, чем за секунду, являя мне лицо Хранителя. Моё собственное лицо!
– Мы едины, воин.
Нет, это всё фокусы! Чёртов трюк дабы сбить меня с толку! Он лжёт так же, как и лгала Ультимеция!
– Ты не видишь очевидного, – произнёс Хранитель.
Гипнорог начал быстро растворяться прямо под всадником. Последний из рода Ад’дайн плавно опустился на ноги.
– Мы едины, – повторил он, шагая вперёд. Красные точки неморгающих глаз словно пытались выжечь во мне дыру. Моё лицо, бледное, почти мертвенное, не выражало каких-либо эмоций. Словно мистическое зеркало,
– Нет! Ты ошибаешься! Мы не едины. Я не поведусь на этот дешёвый фокус с лицом! И пусть ты находишься в моей голове, но она тебе не подвластна. А вот ты – подвластен!
Я аккуратно приподнял свою стену отчуждения. Пульсирующая тьма, обдававшая холодом, замерла, когда я потянулся к ней. Отмахнулась, отбросив меня назад, но я повторил попытку. В этот раз я не отступлю, уткнувшись в стену. Я буду биться в неё головой, пока не проломаю. Ты подчинишься мне.
– Те, кто противились мне, – умирали, – в руке Хранителе материализовался огромный широкий меч с изогнутым лезвием. – Те, кто по доброй воле вставали рядом с ведьмами, – умирали. Ты готов встать на их сторону, воин. Ты разочаровал меня.
Я вновь и вновь тянулся ко тьме, пытаясь увернуться от чёрных щупалец, которыми ощетинилась сфера. Минуя очередной отросток, я рванул вперёд, погружаясь в сферу… Гнев. Ненависть. Тьма была соткана из поразительного количества этих эмоций, сырых и примитивных. Защитная оболочка моего Хранителя представляла собой липкую тёмную массу концентрированной неприязни. Дальше, я должен добраться дальше. Вот, нечто незаметное, особо тёмное. Нечто потаённое. Там, ответ там. Я узнаю как мне сладить с этим кровожадным психом…
Тёмная звёздная ночь. Небо, щедро усыпанное яркими звёздами. Полная луна, озаряющая берег бледным светом. Двое продолжали своё бегство. Почему они бегут, зная что это бесполезно? Им всё равно не уйти. Я вижу вдалеке их очертания. Они давно загнали своих гипнорогов. Вынужденные бежать на своих ногах. Сколько продолжается их бегство? Они выдохлись. Пусть он и мастер укрываться, исчезать на ровном месте, но вечно водить меня за нос не сможет. Но вот она… Как она смогла меня ослушаться?..
Рядом скакали четверо. Храмовники, переметнувшиеся на нашу сторону после падения Великой Лунны. Хоть я и был против, но прочие настояли на их содействии. Когда Круг ещё существовал. Это уберегло Сентриум от раскола в самом начале, но не уберегло сам орден Хайна. Ровно половина во главе с магистром Фениксом не приняла наши взгляды. Изгнание заменило им смерть. Магистр Тонбери же примкнул к нам, признав нашу власть. Он лично вручал мне Драконий Перст, признавая бесспорным повелителем Сентриума...
В самом начале этой бесконечной гонки я взял с собой десятерых, но шестеро пали от его руки. Беглый фрументарий знал своё дело. Я признаю это – он лучший в теневых делах, но его судьбы это не изменит. Те, кто ослушался меня, – умрут…
Мы настигли их под самое утро, когда до рассвета оставались считанные часы. Может быть они сдались, может быть то было веление Великой Судьбы. Кто знает? Закипел бой. Четверо храмовников рванулись вперёд, мне даже не следовало давать приказ. Они знали чего желает их господин. Все они пали от его клинков. Его искусство сильно возросло, он поражал и гипнорогов, и их всадников, вытворяя немыслимые выпады и прыжки. Обычный человек не способен на это. Это она… Она питала его, давая преимущество над служителями ордена. Я терпеливо наблюдал за боем, зная о его исходе. У него всегда было больше двух рук. Не зря такая молва ходила и не всегда это была шуткой. Далеко не всегда.