Львиной Тропой. Пульс
Шрифт:
– Кому-то просто стоит лучше проверять информацию, – Зон многообещающе посмотрел на Уотса.
– Минуточку! – воскликнул тот. – Не я ли говорил что это слишком подозрительная информация?! Это ты в неё вцепился, как гизард в жертву!
– Не ты ли заверял нас что информация стопроцентная?!
Клоуны.
– Ребята, сейчас не время искать виноватых, – остановила зарождающийся конфликт Риноа. – Нам нужно придумать, что делать дальше.
– Риноа, я смогу добыть сведения, но только когда мы прибудем в город, – произнёс Уотс. – Сейчас никак.
– Можем в картишки перекинуться, –
– Радио, – сказал я. Увидев недоумевающие взгляды, указал рукой на приёмник. – Включите радио.
– Зачем? – Уотс продолжал хлопать глазами.
Поверить не могу, они действительно такие недалёкие?
– С недавних пор в Баламбе начали ловить радиоволны, они пробиваются через Помехи, – пояснил я. – Думаю, что у вас тоже есть сигнал.
– Подозреваю, что ты не просто хочешь послушать музыку, – усмехнулся Зон.
– У вас же есть новостная радиостанция?
– Есть и не одна, – кивнул Уотс. – Думаешь, там скажут что-нибудь путёвое?
– Просто включите радио.
Уотс полез разбираться с приёмником. Ловил он плохо, видимо совсем был старенький. На помощь к нему пришёл Зелл. Совместными усилиями она смогли заставить его работать. Хрипя динамиками, приёмник голосом диктора поведал нам о проблемах с расплодившимися в лесах монстрах, о ценах на тимберскую энергоруду, о многом. В том числе и о прибытии президента Винцера Делинга в республику Тимбер с официальным визитом. О его целях обещались сообщить в следующем часу. Далее речь пошла о недавнем конфликте между Федерацией и Герцогствами. Ничего нового по этой теме мы не услышали: Федерация утверждала о непричастности регулярной армии к этому инциденту и валила всё на мятежников, обещалась разобраться и сурово покарать виновных.
Как же! Плавали, знаем.
Совы переглянулись.
– Как вы считаете, зачем Делингу вообще приезжать к вам? – спросил я.
Лидеры сопротивления вновь принялись играть в гляделки.
– У меня есть версия, – Уотс, словно в школе, поднял руку вверх. – Телестудия.
– Верно! – подхватила Риноа. – Я частенько гуляла с Анжело в том районе, видела, что вокруг неё было достаточно оживлённо в последние дни. Много гальбадианцев в форме. Возможно, что в штатском не меньше.
Вот вам и ответы на все вопросы.
– Давайте не будем делать поспешных выводов, – произнёс Зон. – Мы уже обожглись один раз, не хотелось бы снова подставляться.
Хоть кто-то из них решил учиться на собственных ошибках.
– Я всё проверю как прибудем! – воскликнул Уотс.
– Только чтобы не как в этот раз! – Зон погрозил ему кулаком. – Я вот что подумал, а зачем Делингу вообще наша студия, у него что, своих мало?
– Вы ближе к Доллету, – вступил в разговор Зелл. – По радио говорили о конфликте ФГН и Герцогствами. Сказали то же, что и до этого. Якобы это недоразумение и результаты бунтов в армии.
– И? – Риноа внимательно смотрела в нашу сторону.
– В Доллете находится весьма мощная башня связи, – пояснил Зелл. – Она может передавать сигналы через эфир, за пределы Гальбадии, минуя Помехи. В Баламбе тоже есть связь, как недавно сказал Лев. Есть версия, что гальбадианские инженеры как следует покопались в ней.
– Ёж, – одёрнул я Динхта. – Ты много
– Мы ведь на одной стороне! – возмутилась Риноа.
Ошибаешься, мы просто на тебя работаем. А если бы было иначе, то всё равно тебе не стоит знать о наших делах в Доллете, особенно теперь, когда мы столкнулись со спецслужбами. Мало ли.
– Хорошо, – кивнул Зон. – Допустим, президент хочет выступить на телестудии и чтобы его услышал весь мир или хотя бы часть его. Но что такого важного он хочет всем сказать?
– Мир во всём мире! – весело воскликнула Сельфи, решив, наконец-то, выйти из своего мрачного состояния. – Любовь, дружба и жвачка!
Сильно сомневаюсь.
По лицам присутствующих я понял, что не один так считаю.
– Что ж, до Тимбер-Сити ещё минут тридцать ехать, – Зон достал колоду карт. – Может, всё же перекинемся?
Фигура в оранжевых одеждах, активно работая локтями, спешно покидала платформу, на которую только что прибыл экспресс Баламб-Тимбер. Народу из Балабма этим рейсом прибыло очень уж много, что ещё сильней портило настроение.
Для себя Квистис Трип уже усвоила, что этот день она вряд ли когда-нибудь забудет.
Всё началось ещё до рассвета, когда её в срочном порядке вызвали в деканат, выдернув из постели. Сейфер умудрился сбежать. Это обнаружил дежурный, который вместо того, чтобы как любой уважающий себя кадет вопреки уставу завалиться спать, решил сделать очередной обход вверенного ему этажа. Он и обнаружил отрытую камеру с нелестным посланием на стене. Смятый баллончик краски, который Квистис предъявили в деканате, был одной из многих капель в чаше терпения всемогущего руководства, и без того давно уже переполненной.
Поначалу Трип решила, что её попросту разыгрывают. Сбежать из камеры было невозможно, если только ему не открыли дверь. Ей предъявили записи видеонаблюдения. Тут-то у Квистис глаза полезли на лоб: на них отчётливое изображение праздно слоняющегося по своим апартаментам Сейфера, как и Сейфера, праздно лежащего, сменялось на смытое, едва заметное, пятно. Это же пятно ночью плавно продефилировало прямо под объективами прямиком на выход. На записи из коридора в момент открытия двери камеры оказалась сильная рябь, разобрать, кто именно открыл Алмази дверь, было невозможно.
Появился заспанный Раиджин, на которого, чуть ли не буквально, набросились деканы. Рамон отпирался, как мог. Сознался, что приносил Сейферу поесть сверх положенного арестованным пайка, но так все делали. В принципе, деканат был в курсе подобных вольностей, особо за это никто не страдал, но сейчас случай исключительный. Раиджин тем временем, постоянно вставляя свою излюбленное «да» в речь, доказывал, что дверь он не открывал и никак этому не способствовал. В ответ декан, как назло тот самый, что отчитывал Квистис на доллетском судне, предъявил шпильку. Сам же мрачно усмехнулся. Понимал, что шпилькой замок камеры не открыть при всём желании. Тем более если находишься по другую сторону двери. Да этого и не потребовалось – засовы замка просто перерубили чем-то острым и достаточно бесшумным, раз дежурный этого не услышал. Прокрутили запись с внешних камер: на них дымка была больше обычного. Затем от неё отделился сгусток и направился прочь от Сада.