Львиный мальчик
Шрифт:
На середину арены вышел Ганс со своим котенком. Котенок залез по высокому шесту и спрыгнул. За спиной у него раскрылся самый настоящий парашют, только маленький.
«Как мило», — подумал Чарли и снова перевел взгляд на Маккомо.
Мальчику еле удалось сдержать крик. Там, рядом с Мэйбл и дрессировщиком, сидел молодой бритоголовый парень в кожаном пальто.
Рафи!
На арену выскочил Френсис. Ковбой гарцевал на лошади, стрелял холостыми и грозился похитить майора Тибодэ.
— Я брат синьора Пеннакорренте! — кричал он. —
Чарли уставился на ковер пустыми глазами, не в силах двигаться и думать. Страх полностью парализовал мальчика. Единственное, что он мог сделать, так это отвести лицо от прожекторов. Может быть, его не заметят? Не узнают?
Вокруг Френсиса скакали наездники на пегих лошадях. Они пытались поймать ковбоя, а тот потешно уворачивался.
Чарли поправил на голове съехавший набок тюрбан. Может быть, это вовсе не Рафи, а какой-то другой бритоголовый парень в кожаном пальто? Да еще и с таким же лицом…
Свет на мгновение погас, а когда снова вспыхнул, наездников на арене уже не было. Френсис сидел на своей лошади, держа остальных под уздцы. Мальчик метнул косой взгляд в сторону Маккомо.
Нет, сомнений быть не может. Это точно Рафи. Дрессировщик говорил с ним и, улыбаясь, все крутил головой. Что он искал? Или кого?
Зрители восторженно кричали. От лошадей пахло смолой. Неудивительно, ведь спины им натирали канифолью, чтобы наездники не поскользнулись.
Почему Рафи в цирке? Неужели ему просто нечем больше заняться? И почему он сидит рядом с Маккомо? Они знакомы? Видел ли Сэдлер Чарли? Наверное, нет. Если бы видел, то уже схватил бы.
Наездники выделывали акробатические трюки на спинах лошадей: прыгали, кувыркались, скользили у животных под брюхом…
Если Рафи в цирке, то где же Трой — его жуткий пес? Тоже здесь? Мальчик немного успокоился, вспомнив, что собак в цирк не пускают.
Зал снова зааплодировал. Только один человек был недоволен.
— Это легко! — крикнул он. — Вы что, больше ничего не умеете?
Кажется, зритель был попросту пьян.
— Я так тоже могу, — продолжал мужчина. — Даже лучше!
Он раздвинул соседей и полез на арену. Наездники остановились, недоуменно уставились на бородатого толстяка-умельца в широкополой шляпе и дружно рассмеялись.
Чарли лихорадочно соображал.
«Думай, голова, думай!»
— Я могу и получше вас! — опять несвязно выкрикнул мужчина.
Наездники зашлись в новом приступе смеха.
— Хорошо, — согласился один из них, Фабиан. — Иди сюда!
Мальчик вздохнул и украдкой посмотрел на Рафи. Маккомо и Мэйбл с профессиональным интересом следили за происходящим на арене. Сэдлер улыбался.
Фабиан спрыгнул с лошади и передал поводья пьяному зрителю.
— Начни лучше с простого, — посоветовал он.
Мужчина подпрыгнул, намереваясь взлететь в седло, но немного не рассчитал и бухнулся с другой стороны от лошади.
Наездники фыркнули. Смеяться они уже не могли.
Маккомо наклонился к Рафи и
«Рафи, скорее всего, и не знает, что я здесь, — подумал Чарли. — А если не знает, значит, Маккомо не сказал ему».
Пьяный наконец умудрился забраться на лошадь, проехал полкруга и рухнул в опилки. С него свалился пиджак. Мужчина попытался снова залезть в седло, но потерял равновесие и приземлился прямо на пятую точку.
«Может, это всего лишь совпадение? — с надеждой подумал мальчик. — Пусть это окажется просто совпадение! Ну пожалуйста!»
Маккомо с Рафи одновременно вскинули головы и пристально всмотрелись в зал. Дрессировщик махнул рукой. Сэдлер пригляделся. Пригляделся к Чарли.
Мальчик отшатнулся в тень. Неужели заметил?
Сердце Чарли почти остановил острый приступ страха.
Пьяный зритель тем временем встал лошади на спину и… выпрямился! Мужчина скинул рубашку, шляпу, длинный шарф…
Чарли широко раскрыл глаза…
И увидел мадам Барбю! Женщина развела руки и грациозно поклонилась.
— Алле-оп! — крикнула она.
Лошадь сорвалась с места и побежала вокруг арены.
Чарли попытался дышать глубоко и размеренно. Ничего страшного пока не случилось. Рафи еще не гонится за ним, он сидит себе рядом с Маккомо… Ничего страшного.
Мадам Барбю взяла под уздцы всех лошадей и с улыбкой передала поводья улыбающемуся Фабиану.
«Надо действовать точно по плану, — думал мальчик. — Это самое разумное. Не надо ничего перекраивать на ходу».
Чарли улыбнулся. Улыбка прибавила ему мужества.
Представление подходило к концу. На арену вышли зебры и все лошади. Они зашагали по кругу, образуя некое подобие гигантской карусели. В самом центре горделиво замер великолепный вороной жеребец.
Купол цирка раскрылся, и в ночное небо взмыли огни разноцветного фейерверка. Если бы Чарли это видел, ему бы наверняка понравилось. Но он не видел, он уже бежал.
Глава семнадцатая
В зале зажегся свет, аплодисменты постепенно смолкли; зрители потянулись к выходу, переговариваясь и обмениваясь свежими впечатлениями.
— Потрясающе! Просто волшебство какое-то! — слышалось со всех сторон. — Ты помнишь? А ты? Та девушка… Ничего подобного в жизни не видел!
Искры последних фейерверков, шипя, гасли в зеркальной воде канала. Чарли стоял на палубе, в тени, и пристально смотрел на сходящих с корабля людей.
Мэйбл и Маккомо шли вместе, о всеми. Девушка склонила голову на плечо дрессировщика. За странной парочкой неотрывно следовал Рафи. То и дело Сэдлер о чем-то спрашивал, а Маккомо благодушно бросал пару фраз ему в ответ. У мальчика сложилось впечатление, что Рафи договорился с укротителем о встрече. Было совершенно ясно, что Маккомо не против остаться наедине со своей дамой. Тем не менее он проявлял неожиданную вежливость в разговоре с Сэдлером.