Лягушка Баскервилей

Донцова Дарья

– Беременная? – деловито осведомилась старуха. – Садись скорей, передохни.

Я помотала головой:

– Не жду ребенка, просто здесь душно.

– Из десятой квартиры Оля тоже так говорила, – вдруг усмехнулась бабушка, – а теперь сразу двоих в колясочке возит.

– У меня не тот возраст, – поддержала я разговор.

– Сейчас и в семьдесят родить можно, – махнула рукой лифтерша, – только кто младенца воспитывать станет? Ладно молодые безголовые, те ни о чем не думают, но взрослым бабам неплохо ум иметь. Зачем тебе Галина? Не ври больше про родство, никаких племянниц у Родионовой не имелось.

Оттягивая ответ, я открыла сумочку и

стала искать упаковку бумажных носовых платков. Под руку, как назло, попадались ненужные в данный момент мелочи: ключи, пудреница, расческа, потом я увидела фотографию со свадьбы Розалии. Сначала я удивилась, как здесь оказался снимок, а затем сообразила: в тот день, когда мы с дочерью Зинаиды, Алиной, заходили в квартиру Майковых, у меня был с собой именно этот ридикюльчик, он изумительно подходит к бело-синим мокасинам, а те, в свою очередь, отлично сочетаются с голубой кофтой с вышитыми собачками. Сегодня я обулась в симпатичные туфельки и машинально прихватила нужную сумочку.

– Откуда фотография? – резко спросила лифтерша.

– На ней мои родственники, – соврала я. Ну не рассказывать же незнакомой и, очевидно, плохо воспитанной, бесцеремонно любопытной старухе о всех перипетиях.

– Здравствуй, внученька, давно ты к любимой бабуле не заглядывала, – вдруг звонко рассмеялась собеседница.

Я с недоумением воззрилась на консьержку:

– Извините…

– Не тушуйся, – продолжала веселиться лифтерша. – Если на снимке твоя родня, то кем я тебе прихожусь? А? Не узнала разве?

Изуродованный артритом палец показал на тетку в нелепом бордовом платье.

– Это я, – голосом ведьмы из мультфильма пояснила старуха.

– Не может быть!

– Посмотри внимательно, – закивала консьержка. – Я в тот день прическу сделала, накрутилась, начесалась, перья распустила, клюв помадой намазала.

– И правда, – боясь снова впасть в полуобморочное состояние, прошептала я. – Так вы знакомы с Розалией? Очень прошу, помогите. Мне необходимо встретиться с Галиной Николаевной, нужно отыскать Ларису. Похоже, она попала в ужасное положение, может…

– Галина умерла, – после небольшой паузы ответила лифтерша. – Тебя как зовут?

– Даша. Васильева.

– А я, – по-птичьи склонила голову набок старуха, – Берта Густавовна, но все зовут меня просто Берта, отчество сложное, спотыкаться не хотят. И Лариса умерла.

– Она жива, – пошла я ва-банк, – убежала с зоны, раздобыла документы на имя Розалии Ломоносовой, вышла замуж за Павла Майкова. Вы единственный человек из прошлого, которого Лара позвала на свадьбу. Почему она не пригласила прежних друзей, понятно. Но отчего не сообщила матери о своем ммм… оживлении? Вас-то пригласила на бракосочетание… Берта скривилась:

– Я как раз и была ее матерью, по сути, а Галина… Сколько она зла девочке причинила! Откуда ты узнала правду?

– Сейчас расскажу, – закивала я. – Отвечу на все ваши вопросы, а вы потом на мои, хорошо? Я не сотрудник милиции…

Около двух часов я провела в крохотной каморке консьержки, подробно рассказывая о своем расследовании. Когда повествование подходило к концу, в дверцу впихнулся здоровяк в черном форменном комбинезоне, и почтительно сказал:

– Добрый вечер, Берта Гу… Густ…

– Не старайся, Павлуша, – мирно перебила охранника бабуля. – Пост сдал.

– Пост принял, – рубанул парень.

– На ночь тут более серьезные люди, чем немощные старухи, заступают, – пояснила Берта. – День для человека ума, а темное время суток отдано сильным. Пошли ко мне

домой, здесь недалеко.

– Думала, вы живете в этом доме, – сказала я, когда мы с Бертой очутились на улице.

– Нет, обитаю в более простом месте, – усмехнулась консьержка. – В подъезд на работу Галина устроила. Думала унизить! Ей казалось, что прислуживать людям обидно, только одного в расчет не приняла – что я иной, чем она, человек. И что получилось: теперь тут без меня как без рук. У кого телефоны всех аварийных служб? У Берты. Кто мойщиков окон позовет? Берта. Если живот прихватило, куда бежать? А ко мне, у меня аптечка есть. Жильцы из тринадцатой мне газеты отдают, я их в двадцать пятую Жанне Ивановне несу. У нее пенсия – слезы, а почитать интересное охота. Еще диски для видика меняю, целый склад под лестницей. Про выгул собак и присмотр за детьми молчу. Вот и получилось: я к людям с душой, а мне в ответ любовь и деньги. Хорошую сумму получаю от тех, кому прислуживаю. Только Галина считала: работать – это стоять на коленях, а вот из Лары деньги тянуть – хорошо, дочь обязана заботиться о матери. Может, и так, но тогда биологической родительнице следовало вложить в девочку хоть чуть-чуть своей любви.

Продолжая говорить, Берта довела меня до своей квартиры, усадила на крохотной кухне, налила чаю и вдруг сказала:

– Лара не преступница, она очень наивная, по менталитету сущий ребенок. Сколько ее жизнь по голове веслом ни стукала, все не впрок. Не менялась Лариса. Когда понимала, что ее в очередной раз обманули, плакала, а потом охала: «Ну кто мог подумать, что так получится!» Я ей постоянно талдычила: «Прежде чем в очередную авантюру пускаться, приди ко мне, посоветуйся, вместе мозгами раскинем и поймем, стоит ли в дело лезть». Но нет! И что интересно: сваляет Лара дурака, набьет себе шишек, но стойко переносит неприятности – молчит, губу закусит и вздыхает. Говорю: «Ларочка, так и язву желудка заработать можно, не держи в себе эмоции. Побей посуду, устрой истерику, вот стресс и пройдет». А она в ответ: «Кто кашу заварил, тому ее потом и есть. Я дура, мне и расплачиваться. Никто больше не виноват». Вот какой характер. Она такой с детства была, когда ее ко мне в первый класс привели, уже сформировалась как личность. Кремень, а не девочка, обтесать уже невозможно было. До идиотизма доходило…

Однажды Наташа Малькина, одноклассница Ларисы, сказала ей, что в пруду у рынка клад утоплен. Берта услышала разговор, сразу поняла, в какую сторону у Лары мозги завертелись, и строго-настрого приказала:

– Лариса, не смей даже приближаться к воде, никакого золота там нет.

Но первоклассница, дав учительнице твердое обещание не верить Наташе, после уроков, совсем поздним вечером, решила-таки заняться поисками. Вооружилась багром, попыталась потыкать им в искусственное озерцо и не удержалась на берегу, шлепнулась в воду. Лариса не умела плавать, спас ее мужчина, гулявший неподалеку с собакой.

Когда Берта узнала о происшествии, она страшно рассердилась на девочку и закричала:

– Тебе велели не заниматься глупостями! Ларочка закивала, а потом тихо-тихо промямлила:

– А вдруг там и правда клад лежит? Хотела найти и маме отдать.

Лариса самые дикие поступки совершала из благих намерений…

– Вы были ее первой учительницей? – уточнила я.

– Да, – кивнула Берта, – а после третьего класса и до окончания школы – классной руководительницей. Мы очень подружились. Оно и понятно, Ларочка была совершенно одинокой, ей хотелось участия взрослого человека.