Лягушка-нецаревна
Шрифт:
Нервно хихикая, Яна вынула ярко-розовое платье для коктейлей. Прикинув его на себя, повернулась к дочери и спросила:
– Не слишком ярко?
– Дело ведь не в платье, а в тебе. Как ты себя будешь в нем чувствовать.
– Да, как-то не по обстановке. Это не тусовка в Москве, где каждый старается переплюнуть соседа. Надо что-то поскромней.
Она вынула длинное платье, но тут же бросила его обратно.
– А, вот то, что надо!
В ее руках оказалось шифоновое полупрозрачное платье до середины икры на тоненьких бретельках. Она
– Ну как? Одобряешь?
Платье и в самом деле было симпатичным. И, хотя сквозь тонкие слои шифона просвечивало тело и нижнее белье, слишком откровенным его никто назвать бы не смог.
– Нормально. Иди и добей папашку окончательно.
Яна покивала головой.
– Нельзя сказать, чтобы я жила все это время только для того, чтобы увидеть его вытянувшуюся физиономию, но это все-таки чертовски приятно! Но тебе тоже стоит поменять имидж.
– У меня больше ничего нет.
– Какая ерунда! Зато у меня нарядов больше, чем требуется. Все равно все их я не надену. Размер у нас один, у тебя только рост повыше. Почему бы тебе не надеть розовое? Тебе-то оно вполне кстати.
Даше не очень хотелось переодеваться, но, чтобы угодить матери, надела розовое платье. И удивилась, до чего преобразилась невзрачная особа в зеркале.
Освежив макияж, они вернулись в зал. Максим сидел там, где они его оставили. Не заметно было, чтоб он с кем-то танцевал или участвовал в очередном конкурсе.
Завидев жену с дочерью, он встал им навстречу и поспешно отодвинул кресло для Яны. Устроившись, поудобнее, она непринужденно его поблагодарила:
– Спасибо за заботу, дорогой экс!
Касаткин удивленно захлопал глазами.
– Что за экс?
– Бывший. Экс-чемпион, экс-президент, экс-муж. Что тут непонятного?
Максим заскрежетал зубами.
– У меня вообще-то имя есть.
– Просто я так привыкла и менять свои привычки не считаю нужным.
Ее пригласили танцевать, и она, не обращая внимания на протестующего Максима, умчалась танцевать. Он с досадой следил за ее выкаблучиванием на эстраде. Во всяком случае, так он заявил дочери:
– Она с этими выкаблучиваниями все ноги себе переломает. Не маленькая уже.
Даша с подковыркой его успокоила:
– Папа, мама на таких тусовках бывает по нескольку раз в неделю. И танцует до утра. У нее большой опыт, так что не волнуйся, пожалуйста!
– Когда она была моей женой, она не скакала по разным сомнительным вечеринкам!
– Да, она мне говорила, что с тобой скука была смертная.
Максим даже поперхнулся.
– Скука? Смертная? Со мной?
Даша пожала плечами.
– Насколько я знаю, в последнее время перед разводом дома тебя практически не было. Ты не думал, что мама переживала?
– Не думал! Она такая была равнодушная, что я был уверен, что ей все равно!
Даша в изумлении
– А если бы она себя так вела, тебе тоже было бы все равно?
– Нет, конечно!
– Вот и ей было не все равно. Просто она спасала остатки своей гордости.
– Да лучше бы она мне пару пощечин залепила! Я тогда, может, в себя бы пришел!
Даша холодно его одернула:
– Не ищи виноватых, отец. Кроме тебя, их нет. И почему ты думаешь, что мама к тебе вернется? Мне кажется, без тебя ей гораздо приятней. Она ведь не зависит от тебя и твоих денег. Она самодостаточный человек.
– Вот в этом-то вся и трудность!
– И помогать я тебе не буду, не думай. Я достаточно навидалась твоих миленьких подружек и не хочу, чтобы мама вставала с ними на одну доску.
Максим с внезапной горячностью пообещал:
– Она никогда наравне с ними не была и не будет!
Даша внимательно посмотрела на отца. В его глазах было то, что раньше Даша никогда не видела – досаду и печаль. Неужели для него наступило время переосмысления?
– Ты здоров?
– Абсолютно. Не знаю, правда, что со мной, но мне надоело так жить. Я понял, что время, прожитое с твоей матерью, было лучшим временем в моей жизни.
На место вернулась Яна, оживленно блестя глазами.
– Милый праздник, правда, Даша? Я и не предполагала, что будет так весело. Ежели бы кое-кто не приехал, было бы еще веселее.
Касаткин сделал вид, что не понял, о ком речь. К ним приближался еще один желающий потанцевать с Яной, поэтому Максим поднялся, и, выговаривая приглашение на танец, поднял ее с места, не дожидаясь согласия.
– Что за манеры? – Яна была всерьез недовольна его самоуправством. – Почему я должна с тобой танцевать?
Касаткин ловко закрутил ее в вальсе, избегая разговоров. При этом, правда, он двигался к выходу из ресторана.
Когда они оказались у выхода, он накинул ей на плечи свой смокинг и быстро повлек к противоположной стороне здания.
– Нам нужно поговорить.
Задохнувшаяся от быстрого бега Яна не сразу смогла ответить, и он, воспользовавшись этим, завел ее в одноместный номер небольшой гостиницы.
– Что за нахальство! – Яна не могла найти слов. – С чего ты решил, что я хочу с тобой разговаривать?
– Я прекрасно знаю, что не хочешь. Поэтому и пришлось прибегнуть к радикальным мерам.
Не считая нужным препираться, Яна грациозно села в кресло, склонив набок ровно поставленные ноги так, чтобы были видны точеные лодыжки.
– Хорошо, я тебя слушаю. Но только побыстрее, мне хочется вернуться на торжество.
– Неужели для тебя важнее какие-то танцульки, чем наши отношения?
– Наши отношения закончились в ту ночь, когда ты не пришел домой. Где ты был, не помнишь?
От легкомысленной особы не осталось и следа. Перед ним сидела умная взрослая женщина, слишком много повидавшая, чтобы верить в счастье. Касаткин поежился под этим все понимающим циничным взглядом.