Лягушка-нецаревна
Шрифт:
– Мне пора. Ты, если хочешь, можешь оставаться.
Артем встал.
– Намек понят.
Они вместе пошли к выходу. На улице Даша повернулась к нему, намереваясь сказать последнее «прости», но он не дал.
– Я провожу тебя до дома.
Даша с сердитым прищуром посмотрела на него, но возражать не стала. Может быть, это их прощальный разговор. Заявление об уходе она написала, осталось лишь забрать документы, и больше ее в НИИ сверхлегких сплавов ничего не держит.
Артем шел рядом с ней, ничего не говоря.
Подошли к дому, и Даша принялась прощаться. Чуть пожав плечами, Артем возразил:
– А я не собираюсь говорить тебе «до свидания». Мы еще и не поговорили толком. Так что я жду приглашения к тебе. И не думай отговариваться каким-то там беспорядком. Меня это совершенно не волнует.
Даша хотела возмутиться, но он взял ее под руку и повлек к подъезду. Под его напором ей пришлось открыть дверь и провести к себе.
В квартире и впрямь было неубрано, по утрам она была абсолютно недееспособна, но Артем не обратил никакого внимания на разобранный диван. Чтобы не наводить порядок в присутствии гостя, Даша пригласила его на кухню, где было более-менее сносно.
С кислым видом предложила кофе, как положено приличной хозяйке дома.
Артем отказался, чуть заметно наморщив лоб. Потом вдруг спросил:
– Что ты думаешь о Рокшевском?
Задумавшаяся вовсе о другом Даша не сразу ответила.
– Что я о нем должна думать?
– Получился из него примерный муж или нет?
– Цыплят по осени считают. Лет через двадцать-тридцать об этом можно будет сказать наверняка. Но не сейчас.
– Я неправильно сформулировал свою мысль. Я хотел сказать, что он ведет себя гораздо лучше, чем от него можно было ожидать.
– Конечно, если тебе в затылок дышит соперник, да еще какой, то поневоле станешь если не идеалом, то около того.
Артем задумчиво признал:
– Это стимулирует, конечно. Но ты знаешь, что Кирилл отказался от весьма приличного вознаграждения от этого самого Гарри?
Даша изумленно приоткрыла рот.
– Как это?
Артем лукаво ей подмигнул.
– Ты не знала?
– Откуда? Я знаю только то, что мне говорила Маринка.
– Мне приватно сообщил Кирилл, что этот Гарри Орбейн предлагал ему приличную сумму отступных. Но он отказался.
Даша смогла только изумленно покачать головой.
– Ну и ну! Неужели этот Гарри решил, что все продается и покупается?
– А что такого? Для американцев это вполне нормально. Ведь должна же у оставленного мужа быть какая-то компенсация. Только вот Кирилл оставленным мужем быть не захотел.
– Боюсь, что тут просто гордость взыграла. Никаких более глубоких чувств у него нет.
– Ты не права. Мне кажется, Рокшевский учится быть хорошем мужем. Во всяком случае, стремится к
Дашу удивили тревожные нотки в его голосе. Неужели он думает, что она играет в какую-то странную игру?
– Конечно. А ты что думал?
– Ну, надеялся, наверно, что все-таки останешься.
– Ты же сам мне предложил уволиться.
– Мне тебя просто жаль. Ты каждое утро приходишь такая заморенная и невыспавшаяся, что и дураку понятно, – такая работа не для тебя.
Даша спросила прямо:
– Чего ты вообще хочешь?
Он немного помялся и выпалил:
– Я хочу, чтобы мы жили вместе.
Даша вздохнула. Жить вместе! Как скучно и прагматично! А где любовь? Нежность? Ну, хоть пара добрых слов, наконец? Сплошное удовлетворение низменных инстинктов и ничего более. И она еще думала, что Александров лучше средней массы! Ошиблась…
Скучно отказалась:
– Извини, мне это не нужно. У нас с тобой точек соприкосновения крайне мало. Мне и так хорошо. Без ненужных компаньонов. Да и как ты собираешься жить вместе? Я здесь оставаться не собираюсь. А ты никогда не будешь колесить со мной по стране, ты же ученый, аналитик, тебе только в НИИ и работать.
– Хочешь, я покажу тебе наши точки соприкосновения?
И, прежде чем Даша успела возразить, он усадил ее к себе на колени и принялся целовать. Первый же поцелуй унес ее в какое-то другое измерение. Она и не пыталась возражать, изумленная силой отклика своего тела. Казалось, она совсем не тот человек, каким воображала себя все эти годы.
Подхватив Дашу на руки, Артем принес ее в комнату и упал с ней на так своевременно незаправленный диван. Она понимала, что сейчас случится, но не меньше Артема желала этого.
У него затвердели губы, и он принялся ласкать ее с напором, близким к исступлению.
Сквозь блаженство в Дашином мозгу все громче и громче принялись звучать тревожные колокольчики. Что она делает! Она опомнилась, оттолкнула его и соскочила с дивана. Он тоже сел, запустив руки в волосы. Помолчав, спокойно спросил, будто и не ласкал ее только что с таким напором:
– Может, все-таки останешься?
И опять не прозвучали те слова, что так ждала Даша. Остаться? Ради чего? Чтобы поработать постельной игрушкой?
– Извини, что-то не хочется.
Он чуть слышно вздохнул.
– А когда уезжать собираешься?
– Думаю послезавтра. Как управлюсь с делами.
– Понятно. Тогда я пойду.
Даша с каменным лицом проводила его до дверей. Он сказал аморфное «пока» и убежал, оставив за собой смутное эхо.
Даше захотелось плакать, и она закусила губу, пытаясь сдержаться. А вот не надо влюбляться в ученых мужей, они только о науке думают, любовь им нужна как стимул для научных открытий.