Лягушка-принцесса
Шрифт:
— Узнайте побольше о её родителях, — не утерпев, стала высказывать свои затаённые мысли попаданка. — Откуда она родом? Сколько ей лет?
— Хорошо, хорошо, — улыбнулся мужчина. — Только заранее прошу извинения за то, что это займёт какое-то время. Сами понимаете: сначала надо отыскать нужного человека, договориться о встрече и только потом расспрашивать.
— Конечно, господин Птаний, — кивнула беглая преступница. — Я ни в коем случае вас не тороплю.
Как она и предполагала, самое тщательное и скрупулёзное изучение "Трактата о новых цифрах и способах
Оставалось ждать, когда, исполняя желание важной гостьи, что-то выяснит хозяин её тайного укрытия.
Но, даже если Птаний окажется бессилен, она попытается связаться с Корнеллой сама. Разумеется, после того, как вернётся человек, отправленный господином Акцием на Западное побережье, и племянница регистора Трениума восстановит своё доброе имя.
Тогда Ника Юлиса Террина отправит нидосскому математику письмо, в котором, кроме восхищения её гениальностью, как-нибудь намекнёт на своё истинное происхождение.
Девушка ещё не знала, что именно она сделает. Возможно, какие-нибудь радланские буквы напишет на латинский манер или между делом упомянет какое-нибудь земное название вроде: Гугл, Интернет, Вирус, а может, нарисует смайлик?
Судя по трактату, Корнелла — женщина очень не глупая, а значит, она просто обязана понять эти ассоциации.
Зная, что у Птания и без того полно хлопот, в том числе и с укрывательством беглой преступницы, та решила не докучать ему с расспросами о нидосской знаменитости, но иногда ненавязчиво напоминать о своей просьбе.
А пока Ника старалась с максимальным удобством и целесообразностью наладить свою жизнь в публичном доме для гомосексуалистов.
Дабы не стеснять гостью и избежать пересудов, заботливый хозяин тайком приволок тощий, набитый овечьей шерстью матрас и теперь спокойно спал в уголке, укрывшись лёгким одеялом.
Лето давно вступило в свои права. Дни стояли жаркие, и девушке порой казалось, что отпущеннику на полу гораздо комфортнее, чем ей на этом шикарном ложе.
Рано утром он прятал свои постельные принадлежности на широкой кровати, поэтому раб, который каждое утро делал уборку, искренне полагал, что господин всю ночь проспал рядышком со своим молодым любовником.
Чутко прислушиваясь к возне Нвалия, и тайком наблюдая за ним, беглая преступница терпеливо дожидалась, когда тот принесёт воду для умывания, поставит на столик поднос с завтраком, но вставала только после того, как невольник выходил из комнаты, а его хозяин закрывал дверь.
Первым делом, заперев её на засов, беглая преступница в ударном темпе делала зарядку, приводила себя в порядок и принималась за еду.
Как правило, Птаний не заглядывал в спальню до обеда, лично принося корзину со вкусностями и забирая оставшуюся от завтрака посуду.
Вечером процедура повторялась. Несмотря на то, что девушка пока не чувствовала никакой опасности, а все действия заранее обговаривались с владельцем заведения, в первое время всякий раз, заслышав лязг ключа в замке, она пряталась в ванной комнате, держа наготове нож.
Предоставленная самой себе,
Заботясь о здоровье персонала, владелец заведения позволял им спать до полудня, а после раннего обеда или позднего завтрака мальчики всей толпой отправлялись за водой. У Птания на эротическом фронте трудилось восемь молодых людей в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. Самым старшим выглядел широкоплечий смуглый красавец, судя по внешности, имевший в жилах немалую долю негритянской крови, младшим — кудрявый юноша с большими карими глазами, обрамлёнными густым частоколом ресниц.
Вместе обеспечив заведение водой, мальчики получали индивидуальные задания. Кто-то трудился по дому, помогая рабам, другие старательно занимались гимнастическими упражнениями для поддержания физической формы, а некоторые уходили в город, видимо, выполняя какие-то поручения Птания.
Из всего увиденного беглая преступница с удивлением сделала вывод, что парни как-то не очень тяготятся своим рабским положением, и роль сексуальных игрушек для богатых извращенцев их вроде бы вполне устраивает. Во всяком случае, она пока не замечала, чтобы Птаний как-то наказывал их или принуждал.
Ника поразилась, узнав, что местные обитатели сами свою одежду не стирают, предпочитая отдавать вещи в прачечную. Подобная расточительность ещё больше укрепило её подозрение в том, что публичный дом для отпущенника — всего лишь прикрытие или место для отмывания денег, полученных иным, гораздо менее законным путём.
Часов через пять после полудня в заведении начиналась подготовка к приёму гостей. Расставлялись вазы с цветами, где увядшие растения заменялись новыми, срезанными в саду, развешивались гирлянды из зелёных листьев, устанавливались светильники и факелы.
Пользуясь хорошей погодой и длительностью дня, мальчики приводили себя в боевую готовность прямо во дворе. Мылись, брились, переодевались в рабочую одежду, делали причёски и макияж.
Девушка обратила внимание на то, что относились они друг к другу скорее равнодушно-терпимо, чем по-дружески. Часто вспыхивали ссоры, однако никогда не заходившие дальше словесных оскорблений.
Опасаясь ненароком попасть кому-нибудь из них на глаза, беглая преступница старалась не подходить к окну, дабы не быть замеченной сквозь щели меж планок жалюзи, поэтому воспринимала их приготовления исключительно на слух.
Первые посетители в публичном доме появлялись ближе к сумеркам, и веселье продолжалось до глубокой ночи, а постоянным и наиболее щедрым клиентам позволялось даже оставаться до утра.
На шестой день своего пребывания гостья напомнила хозяину о его обещании узнать что-нибудь о госпоже Корнелле.
Видимо, отпущенник полагал, что подруга принца Вилита уже позабыла о нидосской женщине-математике, так как, слегка смутившись, залепетал что-то о том, насколько трудно найти подходящего человека, совершившего столь дальнее путешествие, но он не забыл и обязательно продолжит поиски.