Лягушка-принцесса
Шрифт:
Демонстративно стараясь не смотреть на прочие документы, придворный закрыл сундучок, после чего, повернув ключ, отдал его и папирус государыне.
Та, смахнув пальчиком слезинку с уголка глаз, развернула коротенький свиток.
— "Госпоже Докэсте Тарквине Домните счастья и радости! Я вновь собираюсь навестить вас в самое ближайшее время. Надеюсь, вы не забыли наш последний разговор и готовы к его продолжению? Констант Тарквин Лаврий." И всё, больше слов у него для меня не нашлось!
— Ваше величество! — с трудом
Он позволил себе грустно и одновременно ободряюще улыбнуться.
— Быть может, в скором времени вы вновь вернётесь в Палатин, чтобы занять место, предназначенное вам по праву, а мне придётся подыскивать себе новую службу или лавку открывать где-нибудь на рынке Ангипы щедроплодной.
— До тех пор, пока он не выгонит оттуда эту кобылу Гостулу, ноги моей во дворце не будет! — зло сверкнув повлажневшими от слёз глазами, рявкнула императрица. — Под одной крышей с ней я жить не буду!
Потом, понизив голос, заговорила уже совсем другим тоном:
— Но даже, если это случится, я не намерена расставаться с вами, господин Акцй. Где же я найду такого искусного охранителя здоровья?
— Благодарю, ваше величество, за столь лестную оценку моих скромных способностей, — застенчиво потупившись, проговорил лекарь, сильно сомневаясь в том, что Констант Великий в ближайшее время избавится от любовницы.
Как правило, "Свет Рибилы" принимали на ночь. Приготовленная из успокоительных трав на основе молодого вина, настойка обладала ещё и снотворным эффектом.
Однако, вместо того, чтобы заснуть или хотя бы задремать, императрица внезапно расчувствовалась и долго жаловалась сердечному другу на горькую судьбу жестокосердного мужа и неблагодарных детей.
Чуть приобняв царственную возлюбленную за плечи, Акций сочувственно вздыхал, время от времени вставляя в редкие паузы, возникавшие в рассказе государыни, короткие, неопределённые междометия. Впрочем, женщина, кажется, нисколько не нуждалась в его словах, вполне довольствуясь присутствием и тёплыми объятиями.
Постепенно казавшийся бесконечным поток жалоб стал иссякать. Докэста Тарквина Домнита почти перестала хлюпать носом, а слёзы уже не текли по щекам, оставляя мокрые полоски, когда за дверью послышался какой-то шум.
Не желая лишний раз демонстрировать то, о чём и без того знали все придворные, Акций осторожно встал с кровати императрицы и едва успел отступить в сторону, как в спальню ворвался Вилит Тарквин Нир в запылённом плаще поверх лёгкого бронзового панциря с анатомическим рисунком.
— Что
— Всё в порядке, дорогой сын, — растроганно улыбнулась опухшими от недавних слёз губами женщина. — К сожалению, ваша мать уже не так молода, и болезни навещают её всё чаще.
Машинально кивнув, молодой человек вопросительно посмотрел на лекаря.
— Государыне всего лишь немного нездоровится, ваше высочество, — поспешил тот успокоить взволнованного молодого человека. — Я приготовил необходимые снадобья, и её величество их уже приняла.
— Хвала богам, если так, — облегчённо выдохнув, Вилит развязал завязки плаща, и уронив его на пол, нетерпеливо крикнул. — Эй, кто-нибудь!
Приоткрыв дверь, в комнату заглянула встревоженная рабыня.
— Позови господина Герона!
Акций выразительно кашлянул, скосив глаза на простоволосую, заплаканную императрицу.
— Постой! — резко скомандовал принц. — Сумеешь снять панцирь?
— Если ваше высочество позволит, — поклонилась невольница.
— Делай! — приказал юноша, поднимая руки так, чтобы у неё была возможность развязать стягивавшие доспехи ремешки.
— Зачем вам понадобился панцирь, сын мой? — вытирая платочком покрасневшие глаза, спросила государыня.
— Мы же ездили за город, государыня, — объяснил тот. — А охрану брать не хотелось, вот и пришлось немного вооружиться.
— Нет, ну вы только посмотрите на него, господин Акций?! — всплеснула руками Докэста Тарквина Домнита. — Когда вы повзрослеете, ваше высочество?! У нас столько врагов, а вы в одиночку уезжаете из столицы! Да на вас даже простые разбойники могли напасть.
— Ничего же не случилось, ваше величество, — усмехнулся Вилит, освобождаясь от панциря.
Оправив помятую тунику он приказал застывшей в ожидании рабыне:
— Можешь идти. Доспехи передай господину Герону, он знает, что с ними делать, и почисти плащ.
— Слушаюсь, ваше высочество, — низко поклонившись, та бесшумно покинула комнату.
Осуждающе качая головой, императрица закатила глаза в явно притворном ужасе.
Поскольку обращение к нему прозвучало, лекарь после недолгого раздумья проговорил:
— Подобное путешествие выглядит довольно безрассудно, ваше высочество.
— Не преувеличивайте, господин Акций, — нахмурился принц. — Обычная загородная прогулка.
И демонстративно переведя взгляд на государыню, продолжил:
— Зато теперь я готов ответить на ваш вопрос, государыня.
— Прошу разрешения покинуть вас, ваше величество, — сообразив, что принц желает беседовать с матерью наедине, поспешно поклонился врачеватель, беря со столика свой серебряный поднос.
— Останьтесь, господин Акций! — совершенно неожиданно не терпящим возражения тоном приказала Докэста Тарквина Домнита, после чего с холодной улыбкой обратилась к недовольно нахмурившемуся отпрыску: